Про Доктора

*выползая из танка*
Я только сегодня посмотрела финал сезона, и да... офигела, как и все остальные, но я не о том.
Я вкратце по Обзорам пробежалась и совсем расстроилась от того, что ничего не понимаю.
Ну я про Десятого, разумеется, интересуюсь

А что это будет за юбилейный эпизод? А когда он будет?

__________________________

UPD: А еще я качаю Broadchurch, вот.
Это значит - ступаю на опасную тропку, вот оступлюсь да как утянет с головой, а у меня совсем иные планы на лето

@темы: заметки на полях, докториоз и теннантофилия, Broadchurch/DI Alec Hardy

---

Киевляне!

*ненадолго выползая из подполья*

ПЧи, дорогие мои, а среди вас же есть жители славного города Киева, да?
Хотелось бы совета

Мы с шери к вам собираемся в конце июня на недельку (концерт Depeche Mode и на просто погулять, ибо никогда не были и давно хочется). А мы дикие совсем, и ничего про вас не знаем от слова совсем, так что заранее извиняюсь за предположительно дурацкие вопросы.

Так вот.

1. Какие там у вас гостиницы есть хорошие, чтоб в центре и не понтовые? Ну например, ценник за 2х местный номер, чтоб был не больше 2500-3000 рублей (если правильно перевела, то 650-780 гривен)
2. Что обязательно посмотреть, о чем не пишут в путеводителе? Впрочем, можно и про то, что пишут, тоже))
3. Правда ли, что не все администраторы/продавцы/официанты, да и вообще люди станут отвечать по-русски? (а то нас пугают злые дяди из офиса шери)
4. И денежки с рублей на гривны можно в любом банке поменять уже на месте, или надо запасаться заранее?

@темы: познавательное, чемоданно-дорожное

---

Тоже буду считать дни :)

ONLINE COUNTDOWN

запись создана: 21.03.2013 в 17:51

@темы: Depeche Mode, если вы отлучаетесь ненадолго, я готова ждать вас всю жизнь

---

Нагини утонула в работе и ремонте, ждет, когда все это закончится, пройдут ЕГЭ и вообще наступит лето...

@темы: из жизни пресмыкающихся, заметки на полях

---

Big Bang

Название: О пользе цианидов
Автор: Nagini
Бета: Chim-era
Категория: слэш
Герои: СС/ГП, НЛ, ДМ, НМП
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс/детектив
Предупреждение: Немагическое AU. POV. Действие происходит в викторианской Англии.
Дисклеймер: Герои принадлежат госпоже Роулинг. За вдохновение спасибо сэру Артуру Конану Дойлу. Мои только тараканы.
Саммари: Весной тысяча восемьсот девяносто второго года в Университетском Колледже Лондона в лаборатории неорганической химии во время занятия был отравлен один из студентов. Дело о жестоком убийстве предстоит расследовать инспектору Скотланд-Ярда Тобиасу Макферсону и его стажеру Гарри Поттеру.
Примечание: Фик написан на челлендж «Big Bang» на Астрономической Башне.



Весной тысяча восемьсот девяносто второго года я, Гарри Джеймс Поттер, к огромному моему удовольствию, был принят стажером в Скотланд-Ярд, но произошедшие вскоре события привели к тому, что спустя всего несколько месяцев по ряду этических причин я оставил службу, приобретя взамен неплохо кормящую меня и по сей день профессию частного детектива. В тот период непосредственным моим куратором числился молодой, но уже достаточно опытный инспектор Тобиас Макферсон, пышные рыжие усы которого до сих пор с завистью поминаются всеми поклонниками растительности на лице, несмотря на то, что носитель их к настоящему моменту, к моему великому сожалению, мертв.

***

– Вы закончили оформление отчета, Поттер? – близоруко сощурился Макферсон, пытаясь с высоты своего немалого роста разобрать мой не самый аккуратный почерк.

– Переписываю последнюю страницу ваших заметок по делу грабителя из Уайтчепела, – я улыбнулся. – Сэр, вам все-таки стоит заказать очки.

– Чепуха, Поттер! – отмахнулся инспектор, хотя по дрогнувшим уголкам губ было видно, что он доволен моей заботой. – У меня нет никаких проблем. К тому же очки чертовски неудобны в использовании: постоянно пачкаются, съезжают с носа, да и бегать с этими стекляшками на лице неловко.

Поправив собственные очки на переносице, я улыбнулся, признавая поражение в так толком и не начатом споре, и инспектор уже собрался продолжить свой путь, как вдруг лицо его озарила какая-то мысль.

– Знаете что, мой друг? – он хлопнул меня по плечу. – Допишете после, а пока одевайтесь и поезжайте со мной. Похоже, назревает прелюбопытнейшее дельце в Университетском Колледже Лондона, где около двух часов назад в лаборатории неорганической химии был найден мертвым один из студентов. Пока не ясно случайность это или убийство, но престиж этого уважаемого учебного заведения столь важен, а стиль письма, отправленного в полицию самим сэром Уильямом Рэмзи* говорит об исключительной степени его взволнованности, так что нельзя терять ни минуты. Питерс уже поймал двуколку, и поскольку кроме меня ехать до выяснения обстоятельств никто не собирается, то место найдется, а обследование столь нетривиального места преступления станет для вас недурной практикой.

***

До места преступления мы добрались не более чем за пятнадцать минут. Основной кампус колледжа, в котором как раз и располагалась кафедра химии, крыльями своими, как заботливая мать-наседка, обнимал расширенную часть Гауер-стрит, и, несмотря на свою небольшую высоту, производил впечатление строения поистине монументального.

Тяжелая парадная дверь вела в просторный холл, где нас, судя по всему, довольно давно ожидал слуга. Узнав, что мы и есть те самые джентльмены из Скотланд-Ярда, которых ему поручено встречать, он поклонился и провел нас по широкой мраморной лестнице на второй этаж, прямо в кабинет профессора Рэмзи. Не по статусу хозяина небольшое, хорошо освещенное помещение было практически от пола до потолка отделано панелями из светлого ясеня. На многочисленных полках стояли вперемежку толстые тома в темных переплетах, замысловатые химические установки и не менее причудливые емкости с цветными растворами и порошками, а в центре был размещен очень большой письменный стол, поверхность которого, похоже, совсем недавно была затянута новой кожей, но уже успела в паре мест прохудиться.

Сидевший за столом и, казалось, полностью погруженный в чтение профессор Уильям Рэмзи сейчас же легко поднялся нам навстречу. Худощавый и сутулый, возраста совершенно неопределенного, он был темноволос и имел аккуратные усики, а черты его подвижного и живого лица выдавали человека нервного и вспыльчивого. Сейчас же он и вовсе выглядел взволнованным в крайней степени.

– Джентльмены, как хорошо, что вы наконец прибыли, – Рэмзи протянул нам руку, и мы по очереди горячо пожали ее.

– Тобиас Макферсон, инспектор Скотланд-Ярда, Гарри Поттер, младший стажер, – представил нас обоих мой начальник и, не дожидаясь приглашения от хозяина кабинета, направился к стоявшим у стены стульям для посетителей, взял два крайних и подставил к столу напротив кресла Рэмзи. Усевшись с максимальным комфортом сам, он кивком позвал нас присоединиться.

Профессор, похоже, вообще не обратил никакого внимания на наглость сыщика, напротив, кивнул с покорностью первокурсника и уселся на свое место.

– Вы, полагаю, видите, насколько сильно я выбит из колеи случившимся происшествием, если вообще можно назвать этим невыразительным словом смерть одного из моих студентов, пусть и не самого выдающегося из них. Когда мне только сообщили, я полагал данное событие несчастным случаем – из тех, что в нашей науке хоть и невероятно редки, но все-таки происходят. Однако около часа назад я имел разговор с одним из моих преподавателей, мистером Снейпом, и его мнение в корне не совпадает с моим предположением, а поскольку этим утром студенты работали в лаборатории под его руководством и, по его словам, он подробнейшим образом осмотрел место происшествия, то у меня нет повода усомниться в данном умозаключении. В компетенции Северуса Снейпа я не сомневаюсь, джентльмены, хотя человек он необычайно сложный. Впрочем, думаю, по роду занятий вам приходилось сталкиваться с людьми всех сортов.

Я уже открыл свой новенький блокнот и строчил вовсю, то и дело слюнявя карандаш, инспектор же, по-птичьи склонив голову, внимательно слушал эмоциональную и сбивчивую речь именитого профессора.

– Сэр Рэмзи, вы забываете о том, что вся информация, которой мы обладаем на данный момент, почерпнута нами из вашего же письма, по сути дела не содержащего абсолютно никаких сведений.

– Действительно, – виновато улыбнулся глава кафедры. – Я совершенно не в себе и прошу меня извинить, господа. Я сейчас же исправлюсь.

Макферсон удовлетворенно кивнул и только теперь достал из внутреннего кармана плаща и раскрыл на чистой странице свою толстенную записную книжку в полопавшемся на углах переплете цвета черного шоколада. Вверху листа уже было выведено его твердой рукой и дважды подчеркнуто заглавие: смерть в УКЛ**.

Сэр Рэмзи сплел пальцы в замок, глубоко вздохнул и приступил к изложению недавних событий:

– Этим утром группа студентов третьего курса под руководством своего преподавателя мистера Северуса Снейпа приступила к работе в лаборатории номер два-двенадцать, в ходе которой они имели дело с рядом опасных и токсичных реактивов, однако, по словам мистера Снейпа, ни один из них при случайном вдыхании или попадании внутрь не мог вызвать у человека той реакции, которую изумленные свидетели наблюдали часом позже. Через час, как я уже сказал, основная часть процессов была завершена и, оставив студентов следить за ходом дистилляции, преподаватель ненадолго покинул лабораторию…

– Должностные инструкции позволяют оставлять студентов в одиночестве? – сейчас же прервал профессора Макферсон.

– Теоретически он не должен был, – тяжело вздохнул руководитель института, – но на деле это у нас обычная практика. Молодые люди на третьем курсе уже достаточно взрослые и обладают немалым опытом практической деятельности, многие из них давно ведут собственные исследования и публикуются в довольно солидных изданиях, так что большой беды в кратковременных отлучках преподавательского состава мы никогда не видели. Все мы люди, ведь вы понимаете, – не отрывая локтей от стола, он развел ладонями. – Очевидно, что с нынешнего момента эта традиция претерпит корректировку.

– Вот как. Обычная практика, значит, – задумчиво протянул инспектор. – Если версия об убийстве подтвердится, то, полагаю, мы можем заключить, что преступник рассчитывал на отлучку руководителя, планируя свои действия, нет так ли? Что ж, перед осмотром места преступления нам хотелось бы услышать о том, как убийство было обнаружено.

– Я могу лишь изложить вам рассказ мистера Снейпа. По его словам, в момент отлучки он находился в помещении, соседствующем с лабораторией, в которой произошла трагедия. Услышав звон посуды и несколько громких выкриков, он со всех ног поспешил к студентам, и глазам его открылась следующая картина: взволнованные и испуганные молодые люди столпились вокруг корчащегося на полу сокурсника. Это и был несчастный Тревор Смит. Опустившись на колени возле страдающего юноши, мистер Снейп тотчас же обнаружил валяющуюся рядом с его правой ладонью открытую флягу и, понюхав остатки почти полностью вытекшего на пол содержимого, сразу ощутил резкий запах синильной кислоты или какого-то из цианидов. Полагаю, точный анализ сотрудники Скотланд-Ярда произведут самостоятельно. Он сразу попытался оказать пострадавшему помощь, но времени для такого отравления прошло уже непозволительно много, да и доза, по мнению Северуса Снейпа, была слишком велика, чтобы оставить хоть какой-то шанс на успешное спасение отравленного.

Услышав последние слова, инспектор оживился:

– Выходит, отравитель должен был разбираться в химии или медицине, чтобы знать, что кратковременного отсутствия преподавателя на своем месте и выбранной им концентрации яда должно хватить, чтобы все свершилось достаточно быстро?

– Мне больно давать вам утвердительный ответ, поскольку он, несомненно, бросает подозрение на моих студентов, но, полагаю, что это должно быть именно так.

– Ясно, – Макферсон послюнявил карандаш и резко черкнул что-то в своей пухлой записной книжке. – Известно, что было во фляге? Я имею в виду, в какой напиток был подмешан яд.

– Алкоголь, – нехотя ответил сэр Рэмзи. – И предупреждая возможный вопрос: нет, употребляющие спиртное студенты в нашем колледже – практика не совсем обычная. Однако, своенравный, беспутный и лишенный всяких принципов Смит всегда был из породы людей, начисто игнорирующих не только правила, но и здравый смысл. Однажды с ним уже приключилась история, когда из-за своей тяги к крепким напиткам, он едва не лишился зрения, но тогда все закончилось благополучно. Он был сложным учеником – безответственным и нахальным, что, впрочем, нередко бывает свойственно сиротам, унаследовавшим немалое состояние. В прошлые годы недурные академические успехи этого юноши позволяли нам отчасти закрывать глаза на его выходки, но в этом учебном году он бездельничал весь первый семестр и до сих пор не сумел получить проходных баллов за два из пяти экзаменов, что сдавал его курс месяц назад. Если бы он не справился с ними в течение следующей недели, то без сомнения был бы отчислен.

– Это интересно, – настроение Тобиаса Макферсона улучшалось на глазах, как и всегда, когда дело обещало быть менее банальным, чем те истории, с которыми нам обычно случается сталкиваться. Я совершенно не мог понять, что же такого занятного он усмотрел в плохой успеваемости несчастного студента, но собирался подумать об этом позже.

– Что ж, – инспектор хлопнул себя по коленям и легко поднялся на ноги, – думаю, нам пора приступить к осмотру места преступления и сделать собственные выводы вместо того чтобы выслушивать чужие. Надеюсь, там все осталось на своих местах, профессор?

– Разумеется. Только накрыли тканью труп, но ничего не перемещали.

– Участники трагедии нас, надеюсь, тоже ожидают?

– Да, конечно. Студентам выделили аудиторию неподалеку, а мистер Снейп у себя.

– Отлично, – Макферсон пожал сэру Рэмзи руку. – Рад знакомству, пусть и по такому прискорбному поводу. Через час в колледж должен подъехать доктор Джеффри Джефферсон, один из наших главных специалистов по ядам, и если можно организовать его встречу и проводить после на место преступления, то это было бы просто замечательно. Пойдемте в лабораторию, Поттер, – получив от главы института заверение, что врача непременно проводят, инспектор посчитал нужным позвать меня за собой, несмотря на то, что я уже распахнул перед ним ведущую в коридор дверь.

– Если будет необходимость, вы всегда можете зайти ко мне, – проговорил вдогонку профессор. – Не думаю, что у меня сегодня будет возможность раньше ночи покинуть колледж.

***

Лаборатория два-двенадцать совершенно нелогично располагалась на первом этаже, что мы с Макферсоном обнаружили только после того, как исследовали все помещения второго, включая лаборантские клетушки и кладовые.

Тяжелую резную дверь в лабораторию нам открыл закрепленный за данной дисциплиной лаборант, но, проведя внутрь, сразу исчез в коридоре.

– Я приглашу мистера Снейпа, господа, – пробормотал он уже из-за двери, и я сразу понял, что этот крепкий на вид мужчина средних лет отчаянно боится еще раз увидеть оставленный в лаборатории труп. Впрочем, в чем-то я его понимал: стоило Макферсону наклониться и откинуть грязно-серую мятую ткань с убитого, как кровь застыла у меня в жилах. Перекошенное муками испытанных перед кончиной страданий когда-то несомненно привлекательное молодое лицо наводило истинный ужас, стиснутые в кулаки побелевшие пальцы свидетельствовали либо о невыносимой боли, либо о сотрясавших тело судорогах, либо о том и другом сразу.

– Так-так, – пробормотал под нос Макферсон и опустился на колени возле тела. Его ловкие белые пальцы с широкими ногтями быстро начали исследовать погибшего юношу, обследуя карманы жилета и брюк. С трудом разжав плотно стиснутые предсмертной агонией челюсти, инспектор склонился еще ниже и повел носом. – Понюхайте, Поттер.

Поборов легкое отвращение, я опустился на колени и практически коснулся кончиком носа побелевших губ покойника.

– Сильно пахнет перегаром, сэр, – отрапортовал я, – полагаю, что такого интенсивного запаха не было бы от пары глотков из этой фляги. Видимо, студент был уже ощутимо пьян во время выполнения лабораторной работы и мог не заметить момента, когда его флягу взяли, чтобы подмешать яд, равно как не заметить резкого запаха самого яда, – я поднял с пола флягу и поднес к носу, – который, несомненно, присутствует.

– Отлично сказано, Поттер! О, – неожиданно воскликнул Макферсон, запуская руку под бок покойному Смиту и осторожно вытягивая из-под складок выправившейся из брюк сорочки разбитый шприц. – Это интересно, Поттер, и совершенно меняет уже начавшую формироваться в моей голове картину произошедшего. Надо будет попросить Джефферсона осмотреть тело на предмет следа от инъекции, чтобы определить, куда конкретно было введено содержимое этого шприца.

– Оно не было введено, – прозвучал за нашими спинами глубокий мужской голос. Мы с инспектором синхронно вздрогнули и развернулись. В дверях лаборатории стоял высокий и поразительно худой человек с длинными совершенно черными волосами, крупным и острым, каким-то слегка карикатурным носом и глубоко посаженными глазами, настолько темными, что границу между зрачком и радужкой, мне кажется, было бы совершенно невозможно разглядеть даже если смотреть на него в упор.

– Мистер Снейп, я полагаю? – первым опомнился Макферсон.

Вошедший резко кивнул и пожал протянутую поднявшимся с колен инспектором руку, не обратив на меня ровным счетом никакого внимания, от чего мне вдруг стало неожиданно обидно.

– Мой стажер, мистер Гарри Поттер, – представил меня начальник, словно почувствовав охватившее меня настроение. Снейп безразлично кивнул. – Так вы говорите, что шприц не имеет отношение к убийце?

– К убитому имеет, к убийце – нет. Шприц мой. Когда ваш врач исследует его, то обязательно обнаружит следы азотистокислого натрия на стенках. Это неплохой антидот к цианидам, однако доза, которую получил юноша, насколько я могу заключить, была слишком велика. Я успел только набрать раствор, а его сердце уже остановилось.

– Так вы абсолютно уверены, что ядом был цианид? – приподнял бесцветную бровь Макферсон, от чего его розоватое веснушчатое лицо приобрело слегка комичное выражение, и это так явно позабавило мистера Снейпа, что мне даже стало за инспектора обидно.

– Разумеется. Совершенно уникальный запах, абсолютно типичная симптоматика, – отрезал химик. Он, похоже, не понимал, о чем тут вообще можно говорить.

– Так вы врач или преподаватель химии? – я был готов поклясться, что инспектор уже возненавидел этого странноватого типа. Несмотря на кажущееся добродушие, безобидность и даже простоту Макферсона, люди часто попадали к нему в немилость и потом жестоко от того страдали.

– Я куда большее, – фыркнул Снейп и уселся на круглый деревянный табурет, стоящий прямо рядом с головой Смита. Мертвец по соседству его явно не смущал. Это могло быть чертой характера, но также давало повод для появления подозрений на его счет. – Джентльмены, если у вас есть ко мне вопросы, то прошу. Если же это все, позвольте вас покинуть, меня ожидает огромное количество незаконченных экспериментов.

В эту самую секунду в лабораторию заглянул седой краснолицый человечек в пенсне и, заметив нас, приветственно вскрикнул. Это и был долгожданный врач-консультант Скотланд-Ярда Джеффри Джефферсон.

– Идите, мистер Снейп, – неприятным тоном отчеканил инспектор, – мы к вам зайдем через полчаса. Лаборатория расположена рядом, верно? – получив утвердительный ответ, он проводил тяжелым взглядом удаляющуюся сухую фигуру химика. – Какой неприятный тип. Сюда, Джефферсон, прошу вас.

***

Через три четверти часа, получив от доктора Джефферсона предварительное, но довольно уверенное подтверждение версии Снейпа и дождавшись констеблей и коронера, которые увезли тело Тревора Смита, мы вышли в рекреацию и направились в соседнее помещение, чтобы закончить разговор с химиком.

– Постойте! – плотный темноволосый юноша, надежно скрываемый до этого момента широким простенком, отделился от грязно-синей стены и сделал к нам неуверенный шаг. – Вы ведь из полиции, верно? – не уверенный в этом, он вопросительно оглядел нас обоих, удивляясь, очевидно, отсутствию вот уже шесть с лишним десятилетий знакомой любому лондонцу синей форменной одежды с номерком на высоком кожаном воротнике.

– Верно, – кивнул я.

– Инспектор Макферсон и стажер Поттер – как раз те два сорта сотрудников Скотланд-Ярда, что имеют право появляться в штатском, – догадавшись о причине недоумения юноши, пояснил мой начальник. – А вы?

– Невилл Лонгботтом. Я однокурсник этого… – он помялся пару мгновений, подбирая слово, но так, кажется, и не нашелся, – убитого, в общем.

– Вы хотели сообщить нам какую-то информацию? – оживился Макферсон, тут же распахнув блокнот.

– Нет, сэр, – отчего-то испугался Лонгботтом, и на его пухлых щеках вспыхнули красные пятна. – Напротив, я так потрясен произошедшим и совсем не могу понять, кто из дорогих моему сердцу друзей мог решиться на такое. Есть ли у вас уже подозреваемые, инспектор?

– Вас это не касается, – сейчас же нахмурился Макферсон, переходя от тона оживленного к явному подозрению, зазвеневшему в его звучном баритоне. – Здесь не ваше дело задавать вопросы, а мое. Уже совсем скоро я зайду к вам и вашим сокурсникам, мистер Лонгботтом, а сейчас прошу дать нам пройти.

Быстро и испуганно кивнув, молодой человек исчез за одной из дверей, а я поднялся на цыпочки, заглядывая за плечо инспектора, чтобы увидеть, как в колонку с заглавием «Подозреваемые», тот вписывает фамилию Лонгботтом вслед за фамилией Снейп.

***

Лаборатория два-тринадцать явно не была предназначена для работы с группой студентов, скорее для индивидуальных исследований. И сейчас в узком темном помещении с одним-единственным письменным столом, парой шкафов, набитых химической посудой и реактивами, и огромной малопонятной установкой в самом центре суетились два человека – сам Снейп и невысокий тонкий юноша с поразительно светлыми волосами и каким-то колючим взглядом светло-серых глаз.

– Ну что? – сощурился химик без всякого приветствия.

Макферсон пожал плечами:

– Доктор дал только предварительное заключение, которое совпадает с вашим, если вы хотите узнать именно это. Однако сейчас я хотел бы услышать всю историю из ваших уст, мистер Снейп. А этот молодой человек?..

– Мистер Малфой уже уходит.

– Мистер Малфой, – мягко обратился Макферсон к задержавшемуся в дверях юноше, – вы случайно не студент третьего курса?

– Так и есть, инспектор, – задумчиво и как-то очень отстраненно кивнул тот, но вдруг тряхнул длинной челкой, словно в попытке сбросить с себя оцепенение. – И да, я присутствовал сегодня во время убийства в лаборатории, если вы это хотели узнать.

– Именно это, – нахмурился мой начальник, с неопределенным выражением в глазах глядя на молодого человека. Дорого бы я дал за то, чтобы прочитать сейчас его мысли. Лично мне этот студент показался крайне неприятной личностью, несмотря на то, что он был много вежливее своего учителя. – В таком случае вам лучше остаться, мистер Малфой.

– Итак, – начал Макферсон, когда мы все не без труда разместились в небольшом помещении. – Вероятно, вы были дружны с погибшим, мистер Малфой? Были ли у Тревора Смита враги, которые могли желать юноше смерти настолько сильно, что сами решились бы ее организовать?

– Понимаете, – практически пропел, растягивая гласные, студент, – с Тревором не дружил никто. Но и заклятых врагов он, насколько я знаю, не имел, – он помолчал пару секунд, задумавшись, но закончил куда более решительно, чем начал. – Нет, я уверен, что не было в институте ни одного человека, который пожелал бы отравить этого и без того спивающегося бедолагу.

– Так он не имел друзей из-за пристрастия к алкоголю? – уточнил Макферсон, записывая ключевые моменты разговора в свой пухлый блокнот.

– Скорее из-за своей подлости, – по бледному лбу Малфоя пробежала морщинка, и я подумал, что, судя по выражению его лица, он, без всякого сомнения, должен был испытать глубину этой подлости на себе.

– Малфой! – практически прорычал Снейп, заметно напрягаясь. – Не стоит говорить таких вещей о погибшем, теперь это уже не имеет никакого значения!

– Еще как имеет, мистер Снейп, – хитро сощурившись, улыбнулся Макферсон, строча в своем блокноте еще быстрее. – Теперь это может стать мотивом убийства, а значит, первостепенно важно. Говорите, мой друг, – обратился он к Малфою. Осознав, что воспрепятствовать этому разговору он не в состоянии, Снейп откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

– Да мне больше нечего сказать, – развел руками студент. – Мерзкая душонка была у него внутри, завистливая и беспринципная. Подставить однокурсника или даже написать чаще всего безосновательный донос на преподавателя было для Тревора делом совершенно обычным.

– Вы сказали, чаще всего? Не могли бы вы, в таком случае, поведать нам о случаях, когда покойный доносил о серьезных, а главное, имеющих под собой реальную почву вещах?

– Не мог бы. Я толком ничего не знаю, инспектор, простите, потому как совершенно не приемлю сплетни.

– А вам самому он никогда не угрожал? – голос Макферсона понизился. – Или мистеру Снейпу, например?

– Бог меня миловал, – хмыкнул юноша. – А про мистера Снейпа я знать ничего не могу – у нас не приняты приятельские отношения между студентами и преподавателями.

– Так как, мистер Снейп? – обратился инспектор к покрасневшему от с трудом сдерживаемой ярости химику. – Ничего такого не было?

– Разумеется, нет. Я скорее уволюсь, чем позволю какому-нибудь сопляку шантажировать себя, – выплюнул тот, скривившись как от только что проглоченной хины.

– Слишком бурная реакция для человека непричастного, вам не кажется? – ухмыльнулся Макферсон. – Пожалуй, нам стоить продолжить этот разговор не здесь, а в здании полиции. Поттер, поймайте кэб и поезжайте с многоуважаемым преподавателем в Скотланд-Ярд, а я пока переговорю с остальными студентами, впрочем, не думаю, что они скажут что-то новое. Держите, – он бросил мне наручники, и я едва не упустил их от неожиданности.

– Это арест? – бесцветным голосом поинтересовался Снейп, и мне вдруг отчего-то стало чудовищно стыдно. Я не считал этого непростого и загадочного человека убийцей, но и под страхом увольнения не смог бы пока объяснить почему.

– Пока нет, – хмыкнул мой начальник, – просто на всякий случай. Если вы едете по своей воле, то можете не надевать их.

– Разумеется, я еду по своей воле! Меня как никого другого интересует расследование убийства моего студента. Поттер, верно? – он внезапно впился взглядом в мое лицо, и сердце от неожиданности и еще чего-то необъяснимого едва не выскочило из моей груди. Я судорожно кивнул. – Пойдемте, мистер Поттер.

***

Я рассчитывал, что путешествие обратно на набережную Виктории не займет более двадцати минут, но на середине Чаринг-Кросс-роуд дорогу нам преградила доверху нагруженная бочками телега. Двое рабочих спрыгнули вниз и теперь суетились вокруг ветхого транспортного средства, пытаясь понадежней пристроить две крайних деревянных емкости, до того опасно раскачивавшихся на каждом ухабе.

Некоторое время я наблюдал за ними, лениво размышляя о своем погрузившемся в полное молчание попутчике. Его плотно сжатые губы, переплетенные замком тонкие, нервные, сплошь покрытые пятнами, оставленными химическими реактивами, пальцы, узкое чуть желтоватое лицо редко покидающего комнату человека, застывшее сейчас неподвижной маской – все эти напряженность и натянутость в облике слишком были похожи на нервное состояние арестанта, вот-вот ожидающего полного и безоговорочного разоблачения. Однако, какое-то необъяснимое чувство, упорно царапающееся на самом краешке сознания, не позволяло мне поверить в его виновность так же легко, как, похоже, это сделал Макферсон.

– Я бы на вашем месте не стал ничего утаивать, – сам не знаю, почему я это сказал, но стоило мне только закончить предложение и взглянуть на выражение лица Снейпа, как я тут же пожалел о сказанном. Он смотрел на меня как на какую-то неразумную зверушку, необъяснимым образом попавшую с ним в одну карету, и отвечать, похоже, не собирался. Еще пару минут он с каким-то преувеличенным интересом разглядывал телегу перед нами, а потом, глубоко вздохнув, все же повернулся ко мне.

– Вам больше нечем заняться, мистер Поттер? – приподнял угольно-черную бровь Снейп, и почему-то в груди у меня от этого все замерло, и тут же стало ясно, отчего химика так позабавил тот же жест, неумело исполненный инспектором полиции и не выдерживающий никакого сравнения.

– Как видите, – я красноречиво повел рукой в сторону так и не сдвинувшейся с нашего пути телеги.

– Вижу, – хмыкнул Снейп. – Вот только никак не могу понять, в какой момент дал вам повод считать, что имею склонность поддерживать бессмысленные беседы.

– Вы не давали. Но я всем своим нутром чувствую, что вы знаете что-то, о чем твердо решили полиции не сообщать, а утаивание фактов – самый верный путь к виселице.

– Я рискну, – не глядя более на меня, выплюнул Снейп и снова погрузился в молчание.

– Когда я говорил о том, чтобы рассказать все, я не имел в виду признание в убийстве. Более подозрительным мне сейчас кажется тот же Малфой, нежели вы сами, – попытался я сгладить резкость предыдущего высказывания и вызвать этого мрачного человека хоть на какую-то дискуссию, – или Невилл Лонгботтом…

– Лонгботтом? Причем здесь этот недотепа? – на этот раз брови химика взлетели вверх в непритворном удивлении, и я едва не улыбнулся этой так обрадовавшей меня реакции.

– Он поджидал нас с инспектором в коридоре и сделал попытку дознаться, кого мы считаем наиболее подозрительным. Но вы совсем не удивились тому, что я назвал фамилию второго юноши, не так ли?

Во взгляде Снейпа вспыхнуло и в ту же секунду погасло выражение, которое можно было бы принять за испуг, если бы оно не было столь сиюминутным. Он передернул плечами:

– Мистера Малфоя так часто в чем-то обвиняют, что это давно перестало удивлять. Полагаю, разговор окончен? – он подбородком указал на телегу, как раз в это мгновение двинувшуюся с места.

Я рассеянно кивнул.

***

Снейп вот уже два часа сидел в комнате для допросов, а Макферсон так и не вернулся из Университетского колледжа, зато приезжал доктор Джефферсон и привез окончательное заключение по факту смерти Тревора Смита и содержанию ядовитых веществ во всех собранных на месте преступления образцах.

После беглого просмотра заключения стало очевидно, что все сказанное Снейпом было истинной правдой: смерть студента произошла практически мгновенно и действительно наступила в результате приема внутрь одного из самых дешевых сортов виски, содержащего смертельную для человека концентрацию цианистого натрия, а поднятый рядом с телом шприц сохранил на стенках следы трехпроцентного водного раствора азотистокислого натрия, применяемого в качестве антидота при отравлении синильной кислотой и цианидами.

Намереваясь начать заполнение отчета, я сел за свой стол и положил перед собой записки доктора Джефферсона, но, так и не принявшись за работу, был поглощен глубокими раздумьями. Все это, безусловно, не является гарантией невиновности Снейпа, но, так или иначе, говорит в его пользу. Зачем бы убийца стал готовить противоядие своей жертве, если куда проще было изобразить то же ошеломление, что испытывали прочие присутствующие, зачем после удачного завершения предприятия самому бить тревогу и сообщать главе института о способе и даже предполагаемой дозе яда в напитке погибшего? По мне, так это не имело никакого смысла, и я без сожаления вычеркнул химика из своего мысленного списка подозреваемых.

Кто еще? Малфой? Этот молодой человек, несомненно, испытывал к убитому Смиту неприязнь, если не ненависть, и я ни на секунду не сомневался, что, если информация о том, что покойный промышлял шантажом, правдива, то либо сам Малфой, либо кто-то из близких ему людей, был объектом этого низкого действия. Недурно было бы узнать, с кем дружил этот молодой помощник Снейпа, впрочем, я не сомневался, что Макферсон наверняка задаст данный вопрос остальным студентам, и вскоре все прояснится.

Остается Невилл Лонгботтом – вот кто здесь точно самая что ни на есть темная лошадка. Молодой человек выказал столь высокую степень нервозности, что случайной она быть никак не может. Логично было бы предположить, что он и есть убийца, боящийся разоблачения, но его неуравновешенная натура, по моему скромному мнению, была не способна к хладнокровным и расчетливым действиям, да к тому же в пользу Лонгботтома несомненно говорило искреннее изумление его преподавателя. Все это наводило, скорее, на мысль, что юноша знает и покрывает настоящего виновника в свершенном злодеянии.

Неплохо было бы поговорить со Снейпом еще раз, но допрашивать свидетелей серьезных преступлений без Макферсона мне пока не было разрешено уставом. Терзаемый мыслями и сомнениями я прошелся по отделу, с жадностью выпил два стакана воды, и гениальное в своей простоте решение в ту же секунду вспыхнуло в моем мозгу. Чудовищная жара в помещении, порождаемая бьющим в большие окна по-настоящему весенним солнцем, довела бы до изнеможения и за меньший срок, а Снейп уже два часа томится в тесной и душной клетушке. Наполнив стакан водой в третий раз, я отправился в комнату для допросов.

Химик сидел вполоборота к двери, в настолько расслабленной позе, насколько это позволял жесткий и неудобный стул. Бившее в окно солнце безжалостно освещало его сухую фигуру, подчеркивая абсолютную черноту густых волос и фарфоровую бледность лица. Невзирая на легкую асимметрию черт и некоторую неухоженность, я с легкостью назвал бы его человеком привлекательным, если бы не эта маска вечного недовольства и пренебрежения на лице. Он не заметил, как я вошел, а, может, только сделал вид, что не заметил. Я прокашлялся.

– Пить хотите?

Он бросил на меня резкий колючий взгляд, несомненно, собираясь отвергнуть щедрое предложение, но, видимо, жажда настолько измучила его, что сил на это Снейп в себе не нашел.

– Спасибо, – осторожно приняв стакан из моих рук, он принюхался и только потом осушил его одним глотком.

– Травить я вас не собираюсь, – я присел на стул напротив и скрестил руки на груди. Он поставил стакан на стол и в ответ скрестил свои.

– Что вам нужно, Поттер?

– Принес попить из чистого сострадания, ничего более. Если вы не решитесь мне что-нибудь рассказать, конечно.

– Не вижу в ваших руках протокола.

– Не имею права, – развел руками я, – так что без всяких протоколов. Воспринимайте меня как человека, просто желающего помочь.

– С какой стати, Поттер? Кто вы мне? – неожиданно выкрикнул Снейп, и я едва не подпрыгнул на месте. Впервые вижу человека, который так отчаянно протестует против чьего-то желания оказать ему поддержку. – С чего вам мне помогать? Это что, новая методика ведения расследований Скотланд-Ярда – заставить арестованного поверить, что ему «просто хотят помочь», и вытянуть всю подноготную? – продолжал кипятиться преподаватель, и я заворожено смотрел, как с его губ слетают микроскопические капли слюны и исчезают в лучах солнечного света.

– Если так, то мне об этом нововведении ничего не известно. Что ж, я попробую объяснить. Только что доктор Джефферсон принес заключение, подтверждающее ваши слова касательно отравления, дозы яда и содержания разбитого шприца. Возможно, в практике инспектора Макферсона бывало всякое, и он привык не доверять даже своей логике, но в моей недолгой карьере еще не случалось такого, чтобы убийца сам отравил, потом сам пытался дать противоядие, а потом сам же поднял панику и посоветовал вызвать полицию. Наверное, я идиот, раз связываюсь со столь неблагодарным человеком, но все же верю вам практически на сто процентов, правда, только в том, что касается вашей вины. В том, что вам известны какие-то детали этой истории, неизвестные нам, я не сомневаюсь ни на секунду.

Я помолчал, переводя дыхание и с удовольствием отмечая, что Снейп слушает меня молча и спорить, похоже, не собирается, по крайней мере пока.

– Если все именно так, как мне представляется, – продолжил я подбодренный его вниманием, – то Тревор Смит встретил свою смерть от рук того, кого сам же и вынудил к решительным действиям с помощью шантажа. Мои слова не значат, что я оправдываю убийцу, – такое оправдать нельзя – но мне совершенно ясно, что для того, чтобы разобраться во всем, придется перетрясти немало грязного белья, иначе не выйдет. Так что выбирать теперь вам: либо вы рассказываете правду инспектору Макферсону и все, вами сказанное, подшивается к делу, либо мне, без протокола, и надеетесь на то, что настоящего убийцу удастся с помощью этой информации вытащить на белый свет, доказать его вину и привлечь к ответственности без использования ваших показаний.

– Поттер, вы пытаетесь раскрыть дело за спиной начальника и сделать за мой счет головокружительную карьеру в Скотланд-Ярде? – Снейп смотрел на меня с усталым пониманием, я же изумился настолько, что не смог сдержать возмущенного возгласа. Мой собеседник тем временем продолжал все тем же пасмурным тоном. – Умоляю вас, воздержитесь от спектакля. Ничего в этом мире не ново: десятки студентов нашего колледжа делают свои карьеры подобным образом, и мы давно научились видеть гнилое нутро под сахарной оболочкой лести и предложений любой доступной помощи в исследованиях.

– Я хочу сделать карьеру, мистер Снейп! – не в силах далее держать себя в рамках приличия, я вскочил со стула и забегал по комнате. – Всегда хотел, с детства, с тех пор как погибли мои родители, мне ничего не давалось просто, однако никогда – слышите, никогда – мне не приходило в голову идти к своей цели по головам!

– Так зачем же тогда?

– Что, простите? – прерванный на половине захватившей меня пламенной речи, я не сразу понял, о чем меня спрашивают.

– Зачем вы хотите мне помочь, Поттер? – повторил Снейп тоном, каким, наверное, объясняет первокурсникам назначение разных типов химической посуды. Впрочем, мне почему-то кажется, что он и в такой ситуации злится на их непонимание.

Осознав, что мне нечего ответить, я опустился на стул совершенно без сил и беспомощно посмотрел на своего собеседника. Сказать ему, что он мне просто симпатичен? Какая нелепица! Я сам себя не понимал, а он не поверит тем более.

– Не знаю, – я не смотрел больше на него – напротив, опустил глаза и с усердием изучал неровные плитки на полу комнаты для допросов. Сколько раз их так в бессилии рассматривали обвиняемые? А вообще, смешно: именно обвиняемым я себя сейчас и чувствовал. – Правда, не знаю. Это происходит помимо меня.

– Что ж, – Снейп прокашлялся и сплел бледные пальцы в замок. Я вновь мог смотреть на него, смотреть и не верить своим глазам: он собрался что-то мне рассказать! – Я не могу сказать вам всего, Поттер, но…

Ну и конечно, в этот самый момент, как во всех захватывающих дух историях, распахнулась дверь, пропуская в нашу тесную клетушку инспектора Макферсона.

– Вы свободны, мистер Снейп. Мы взяли настоящего убийцу и приносим вам извинения за то, что безосновательно отняли у столь занятого ученого его время.

– Убийцу? – я не думал, что Снейп способен побледнеть еще сильнее, но он побледнел. Голос его прозвучал сипло, как у тяжело больного, а ладони с такой силой вцепились в подлокотники стула, что я был готов поклясться, что слышал хруст.

– Именно! – просиял довольный инспектор. – Невилл Лонгботтом признал себя виновным в отравлении Тревора Смита. Причины нам пока неясны, но следствие еще не окончено.

– Лонгботтом? – мне казалось, Снейп сейчас лишится чувств – от облегчения или изумления было неясно. – Этот недоумок? Инспектор, он не может быть убийцей, поверьте мне на слово. Этот ребенок не способен даже самостоятельно провести простейшую химическую реакцию, не устроив взрыва в лаборатории. Он к нам в колледж-то попал исключительно из-за близкого знакомства своей занимающей в обществе высокое положение бабушки, леди Августы, с сэром Уильямом Рэмзи…

– Мистер Снейп, – остановил химика Макферсон, – мне не кажется, что нужно обладать особыми талантами, чтобы добавить порошок в виски, но, тем не менее, смею вас заверить, что Скотланд-Ярд не отправляет невиновных на виселицу. Лонгботтом непременно будет допрошен еще не раз. А теперь не смею более вас задерживать.

Вздохнув, Снейп кивнул на прощание инспектору, направился к дверям и вдруг остановился.

– Инспектор, вы не будете возражать, если ваш стажер проводит меня? Я не уверен, что смогу выбраться самостоятельно.

– Конечно, о чем речь, – улыбнулся Макферсон. – Поттер, проводите, пожалуйста, мистера Снейпа.

– Да, сэр, – сердце мое забилось в груди от необъяснимой радости. – Пойдемте, мистер Снейп, нам направо.

В полном молчании мы дошли практически до главного входа, и я уже не был уверен в том, что химик позвал меня с какой-то особой целью, может, он от усталости и нервов действительно забыл путь?

– Можно ли где-то неподалеку выпить бокал кларета, не подскажете? – громко обратился он ко мне, уже обхватив ладонью массивную ручку тяжелой двери.

– Да, – ничего не понимая, я смутился окончательно. – Я не бываю в таких местах – жалованье не то, но Макферсон с коллегами частенько наведывается к Смитсону. Это прямо за углом, на Дерби Гейт.

– Замечательно, – все так же громко поблагодарил меня Снейп, вдруг засуетился, словно в поисках чего-то хлопнул себя по карману, уронил перчатку и, поднимая, шепнул мне едва различимо. – Жду вас там через полчаса.

***

Войдя в полутемное помещение, я стал оглядываться в поисках Снейпа, но никак не мог его обнаружить. Хозяин заведения – очевидно, сам Смитсон – не обратил на меня ровным счетом никакого внимания: вероятнее всего, мой внешний вид не предполагал для него серьезной выручки. Впрочем, обижаться повода не было, я действительно готов был оплатить не более чем чашечку кофе, и то при условии, что намеченное здесь рандеву все-таки состоится. А в этом я уже начинал сомневаться.

– Поттер! – раздался глубокий голос из-за спрятанного за бордовой занавесью углового столика. – Идите сюда быстрее!

Обрадованный, я ловко нырнул за занавеску, присел на самый край изящного стула без подлокотников и посмотрел на Снейпа. Тот рассеянно крутил кончиками тонких пальцев почти пустой бокал с вином и выглядел сейчас еще более погруженным в свои мысли, нежели во время нашей беседы в участке.

– Я слушаю вас, – осторожно начал я разговор. Снейп чуть тряхнул длинными волосами, словно сбрасывая с себя задумчивость, и его живые, блестящие в свете газового рожка глаза с явственным интересом оглядели меня так, словно мы до этого были незнакомы. Уставившись на меня, он дернул самым краешком бескровных губ в неком подобии легкой улыбки, и этот простой жест в одно мгновение преобразил его лицо до неузнаваемости. Как мне тогда удалось не разинуть от удивления рот – не знаю до сих пор.

– Вы все еще настроены разобраться в этом деле? – нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице, заговорил он, наконец.

– А вы считаете, что тут осталось в чем разбираться? – я и сам так считал, если честно, но мне нужно было услышать его мнение еще раз, разговорить его.

– Помилуйте, вы ведь видели Невилла Лонгботтома! – он сморщился, как от хронической, но от этого не менее неприятной, боли. – Самое бестолковое создание, что мне доводилось встречать. Этот студент не то что на убийство, он на вранье не способен.

Я усмехнулся:

– Тут вы не правы. Сегодня он совершил либо одно, либо другое, не правда ли?

– И этим поразил меня в самое сердце. Я не могу пока понять, почему он берет на себя то, чего не совершал, рискуя быть обвиненным и окончить свои бездарно прожитые годы на виселице. Тем не менее этого глупца нужно спасать, и я точно скажу вам, как это сделать, – Снейп залпом допил вино и, высунув руку за занавеску, подозвал хозяина.

– Еще два бокала кларета и говядину под черничным соусом для меня. Вино сейчас, а мясо подадите, как только молодой человек уйдет, – Смитсон кивнул и исчез раньше, чем я успел уточнить заказ.

– Я не собирался заказывать… – начал было я, обращаясь к Снейпу, но он остановил меня жестом.

– Не тратьте лишних слов, Поттер, не выношу празднословов. Дождемся вина, а затем продолжим нашу беседу.

Он откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Тонкая вертикальная морщинка пересекла его лоб, и мне казалось, я мог видеть, как вертятся мысли в его голове – словно хорошо смазанные детали точнейшего часового механизма. Отчего-то сейчас я представлял его за работой в лаборатории: высокого и тонкого, в белом халате и с забранными лентой волосами, держащего в длинных ловких пальцах хрупкую химическую посуду, сосредоточенного и вот так же нахмуренного. Комок встал у меня в горле, в груди заворочалось что-то тяжелое и стало сложно сделать следующий вдох. Я знал, отлично знал это чувство, знал и до дрожи в коленях боялся. Хорошо, что Снейп не может видеть меня сейчас.

К счастью, наваждение было рассеяно появившимся с вином хозяином. Поставив бокалы на стол, Смитсон вновь исчез так же быстро, как появился, но этих нескольких секунд с лихвой хватило, чтобы выровнять дыхание.

– Итак, – Снейп пригубил вино, на мгновение прикусил нижнюю губу и очень серьезно посмотрел на меня, – допрос Лонгботтома назначен на завтра, полагаю?

– Так и есть, – кивнул я. – Сегодня уже слишком поздно, к тому же инспектор любит дать заключенным провести ночь в камере предварительного заключения. Он говорит, что после этого те охотнее отвечают на вопросы.

– Ему не повредит в качестве микстуры от глупости, – хмыкнул преподаватель. – У вас будет возможность самому задать несколько правильных вопросов?

– Не думаю, – я почесал подбородок, – но поговорить заранее с Макферсоном, я думаю, будет возможно. Он относится ко мне с симпатией и не станет насмехаться.

– Насмехаться тут не над чем, вопросы вменяемые, но инспектор должен знать правильные ответы. Во-первых, нужно спросить этого болвана, где он раздобыл цианид натрия. Я даже не сомневаюсь, что он сообщит, что взял его в лаборатории. Между тем такого вещества мы по понятным причинам не держим и в учебных лабораторных работах не используем. Кто бы его не всыпал в пойло несчастного Смита, он принес его с собой – тем более достать его вне университета, как это ни парадоксально, значительно легче.

– В самом деле? – я округлил глаза.

– Именно так, – игнорируя мое удивление, равнодушно пожал плечами мой собеседник. – Данное вещество до сих пор нередко используется для уничтожения ос и может быть куплено как в специализированных местах, так и в крупных аптеках.

– Ясно, – пробормотал я. Может, Макферсону этот факт и был известен, но для меня простота, с которой в наше время можно насмерть отравить человека, оказалась сущим откровением.

– Во-вторых, – продолжил Снейп, ничуть не сбившись с мысли, – нужно спросить, в каком виде был приобретен яд – Лонгботтом вполне способен сказать, что это, как и синильная кислота, жидкость.

– Послушайте, даже мне известно, что это порошок!

– Вы, полагаю, по роду деятельности интересуетесь криминалистикой. Лонгботтом же ей не интересуется, а в химии, как я уже подчеркивал, он полный невежда. Ну и последнее, нужно непременно спросить, сколько вещества было добавлено в напиток Смита. Знать смертельную дозу он не может никак. Ошибок при ответе на эти вопросы будет достаточно для того, чтобы снять с него обвинения?

– Полагаю, что да, – я снова почесал подбородок. – А если он все же ответит верно?

– Значит, я недооценил этого юношу, и он прекрасный актер, с поразительной правдоподобностью исполнявший роль полного недоумка в течение двух с половиной лет обучения в нашем колледже, – усмехнулся Снейп. – Но это маловероятно.

– Вы понимаете, что оправдание Лонгботтома приведет к тому, что на вас вновь упадет подозрение? Макферсон искренне считает, что ваш профессионализм и бурная реакция на вопрос о шантаже – едва ли не стопроцентное доказательство вины.

– Разумеется, я понимаю, Поттер, но надеюсь, что за то время, которое подарил мне мистер Лонгботтом, сумею продумать свою защиту до мельчайших деталей.

Я кивнул и встал из-за стола, в последний раз взглянув на совершенно спокойного теперь Снейпа. Может быть, я непроходимый дурак, и он просто водит меня за нос, ведя какую-то свою, понятную только ему одному игру, но я верю в его благие намерения и сделаю все так, как он сказал. Я вдруг сообразил, что не знаю, как доложить химику о результатах допроса обвиняемого.

– Мне зайти завтра в колледж, чтобы рассказать вам о том, как все прошло?

– Ни в коем случае, – тоже встрепенулся Снейп: похоже, и он об этом заранее не подумал. Достав из кармана блокнот и карандаш, черкнув пару сток и вырвав лист, он протянул его мне. – Мой адрес. Домовладелица вас проводит в мои комнаты.

***

За полчаса до начала допроса, решившись, наконец, на разговор с начальством, я присел к столу Макферсона.

– Сэр, – начал я осторожно, – я вчера весь вечер думал о деле с отравлением Смита. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, у этого Лонгботтома кишка тонка для совершения столь страшного и расчетливого преступления. На глазах у всех, понимаете, а он вчера так смущался, когда говорил с вами.

Макферсон отложил свои заметки и подпер голову кулаком.

– И мне все это не нравится, Поттер. Вы к тому же не все знаете, друг мой, а тоже усомнились. Вчера вечером я еще раз заходил к сэру Уильяму и справлялся об этом юноше, так профессор был несказанно удивлен его признанием. Он отлично знаком со старой леди Августой, бабушкой Невилла, да и самого юного Лонгботтома знает с детства и считает совершенно безобидным существом. Но он твердо настаивает на своей вине, и, даже если он действительно невиновен, я не представляю, как нам поймать его на лжи – ведь преступление видели все студенты этой рабочей группы, и все имеют химическое образование, достаточное для того, чтобы недурно разбираться в ядовитых веществах.

– Дело в том, что вчера, – мне не хотелось вмешивать имя Снейпа, но даже после многочасовых ночных размышлений я не смог придумать, каким образом обойти его стороной, – когда вас в участке ожидал Северус Снейп, я решился задать ему пару вопросов касательно мистера Лонгботтома…

– Вы не должны был этого делать, – нахмурился Макферсон.

– Я знаю, сэр, простите. Было жарко, я принес ему воды в комнату для допросов, ну и мы обмолвились парой ничего не значащих замечаний об этом студенте. Так вот, мистер Снейп крайне низкого мнения о его способностях и считает, что Лонгботтом не способен отличить яд от лекарства, а порошок от жидкости. Может, стоит задать ему какие-нибудь вопросы, ну, – я потянул немного время, словно придумывая на ходу, и закончил, – например, где он его взял. Снейп еще сказал мне, что в лаборатории такого вещества быть не могло, и его должны были принести с собой.

– Это младенцу ясно, – фыркнул инспектор, – его в любой аптеке можно купить.

Мне стало стыдно, ведь я не младенец, а этого до вчерашнего вечера не знал. Но раскрывать этого факта Макферсону я, конечно, не собирался.

– На всякий случай. А еще спросить в каком агрегатном состоянии было вещество – он может не знать, что это твердое вещество, и тогда станет ясно…

– Знаете что, Поттер, – неожиданно рассердился инспектор, – эти нелепые вопросы можете задавать на допросе сами. Я даю вам карт-бланш, – Макферсон встал и захлопнул папку с материалами, – через пятнадцать минут жду вас в восемнадцатом кабинете с двумя констеблями.

***

Лонгботтом думал, и в полной тишине просторного кабинета номер восемнадцать можно было различить только скрип перьевой ручки ведущего протокол констебля.

– Понимаете, я, – юноша раскраснелся, на его висках выступила испарина, и голос то и дело срывался на шепот, – я действовал необдуманно. Если бы я мог сейчас все исправить, я бы обязательно…

– Отвечайте на заданный вопрос, мистер Лонгботтом, – сурово оборвал его лепет Макферсон. – Каковы были причины, побудившие вас всыпать яд в напиток Тревора Смита?

– Он угрожал мне этим утром, – практически пропищал обвиняемый, не глядя ни на кого из присутствующих.

– Чем же?

– Тревор сказал, – Лонгботтом набрал полную грудь воздуха, как будто готовился нырнуть, и выпалил на одном дыхании, – сказал, что он скажет всем, что я гомосексуалист.

Тишину, повисшую в помещении, на этот раз не нарушал даже скрип пера. Все смотрели на резко побледневшего юношу, приоткрыв рты, и даже всегда и во всем невозмутимый инспектор никак не мог собраться с мыслями, чтобы продолжить дознание. Я тоже замер на своем стуле, как пригвожденный, – если я чего-то и не ожидал, так это того, что дело примет столь щекотливый оборот. Признания такого рода не совершались обычно по своей воле.

– Нет, вы не поняли! – опомнился вдруг Лонгботтом. – Это неправда, ну, то есть, не совсем правда. Я никогда и ни с кем… – смущенный, юноша стих так же неожиданно, как и заговорил, и было ясно, что он растерялся и запутался в собственных показаниях окончательно.

Макферсон тем временем все-таки взял себя в руки.

– Почему же вы тогда испугались его угрозы настолько сильно, что не только решились убить, но и тщательно спланировали преступление заранее? Ваши действия никак нельзя назвать совершенными в состоянии аффекта.

– Я… дело в том, что бабушка бы меня убила, если бы узнала, – едва слышно невпопад пролепетал обвиняемый и надолго затих.

План допроса летел к чертям, инспектор сердито шелестел страницами своей записной книжки, констебль занес в протокол последние слова Лонгботтома и теперь скучающе смотрел в окно, и я понял, что настал мой звездный час.

– Где вы взяли цианид натрия, мистер Лонгботтом? – твердо спросил я, глядя обвиняемому прямо в глаза.

Юноша моментально оживился – похоже, он ожидал этого вопроса.

– В лаборатории, конечно. Во время наших исследовательских работ шкафы с реактивами всегда стоят открытыми, все студенты были заняты делом, и когда мистер Снейп вышел, улучить момент было несложно. А Смит всегда бросал свою фляжку где ни попадя, вот я и, – он снова смешался и умолк.

Макферсон бросил на меня совершенно ошарашенный взгляд, и я победно ухмыльнулся в ответ.

– То есть вы хотели сказать, что пока никто не обращал на вас внимания, вы влили цианид натрия в его флягу? – уточнил я, намеренно сделав ошибку в своем вопросе.

– Да, так все и было, – прошептал Лонгботтом.

С Макферсона сейчас можно было писать картину, настолько живописным было его выражение лица. Я испытывал просто детский восторг от того, что Снейп оказался настолько проницательным и настолько точно предсказал все ответы своего бестолкового студента. Теперь уже про концентрацию можно было не спрашивать, все и без этого было ясно.

Инспектор в приступе раздражения подскочил со своего стула и с треском хлопнул блокнотом по столу.

– Мистер Лонгботтом, объяснитесь! Зачем вы умышленно запутывали следствие, признав себя виновным в преступлении, которого не совершали, да еще и приплетаете теперь к делу нелепые россказни о шантаже, которого, как я понимаю, не было в помине?

– Я не понимаю, сэр, я все рассказал как было…

– Тут и понимать нечего, – рявкнул Макферсон, – нам доподлинно известно, что в вашей лаборатории не держат цианид натрия, который, к слову сказать, является кристаллическим веществом, а не жидкостью!

– О, господи, – Лонгботтом побледнел еще сильнее и покачнулся. Всегда готовый к такому повороту событий, второй констебль подскочил со своего места и тут же сунул ему под нос заранее заготовленную баночку с нюхательной солью. Через какое-то время краска вновь появилась на щеках незадачливого лгуна, и он смог продолжать. – Простите меня, пожалуйста. Я пытался защитить хорошего человека. Меня теперь арестуют?

– Вас уже арестовали, вы не заметили? – вдруг успокоившийся Макферсон, похоже, с трудом сдержал рвущийся наружу хохот. – Но теперь вас, безусловно, ожидает не виселица, а всего лишь недолгие исправительные работы. Впрочем, если вы сейчас же сообщите нам имя убийцы, мы сможем договориться и замять этот неловкий и неприятный для вашей семьи инцидент.

– Я не до конца уверен в том, что это именно он отравил Тревора, – прошептал вконец расстроенный случившимся с ним конфузом юноша.

– Вы хотите сказать, что были готовы добровольно пойти на казнь, чтобы спасти жизнь человеку, в вине которого вы даже не уверены до конца? – не удержался я.

Лонгботтом только кивнул, а я подумал, что причиной всему должна быть любовь, причем, судя по Лонгботтому, безответная, – ничто иное не может заставить человека вести себя столь отчаянно и безрассудно. К тому же разговоры про нетрадиционную ориентацию несчастного тоже, вероятнее всего, правдивы – ведь среди участников трагедии не было ни одной особы женского пола.

– Расскажите нам все по порядку, – подперев ладонью подбородок, тяжело вздохнул инспектор, – и можете быть свободны. Заподозрить в вас хоть сколько-нибудь злой умысел может только безумец.

– Рассказывать почти нечего, – голос Лонгботтома дрожал, ладонями он неосознанно потирал запястья, на которых со вчерашнего дня и до нынешнего утра были наручники. – То, что Тревор добивался своих целей любым путем, было известно всем, в том числе и мне, поэтому, когда позавчера вечером после занятий я увидел их ссору, то сразу понял, что Смит его шантажирует. К этому моменту все студенты уже покинули колледж, и я должен был тоже уйти, но забыл конспекты и вернулся никем не замеченный, так что они не знали, что я видел ссору.

– Мистер Лонгботтом, это невыносимо, – снова вспылил Макферсон, в раздражении пощипывая себя за кончик уса, – кто эти они, поясните для начала!

– Тревор…

– Это мы поняли! С кем ссорился убитый?

Я был уверен, что он назовет фамилию белобрысого, похожего на хорька, помощника Северуса Снейпа, но его ответ поверг меня в шок.

– С мистером Снейпом, – прошелестел юноша.

– Так, – задумчиво протянул инспектор, – похоже, мы зря отпустили его так скоро. Продолжайте, Лонгботтом.

– А что тут продолжать? Я знал, что Тревор завалил экзамен по неорганической химии, и что его собираются отчислять, а мистер Снейп стоял такой мертвенно бледный тогда в коридоре, и Смит явно ему угрожал. Я не знаю, в чем там было дело, не слышал, но когда на следующий день Тревора убили, а потом вы, – он затравленно взглянул на меня, – увезли с собой мистера Снейпа, я подумал, что его повесят. А он был ко мне так добр. То есть он не показывал этого, конечно, кричал на меня всегда, но если по чести говорить, то я довольно нерадивый ученик, и если бы он не ставил мне все это время удовлетворительные баллы, я давно был бы отчислен из колледжа.

Макферсон и оба констебля смотрели на Лонгботтома в немом изумлении и, кажется, даже перестали моргать.

– И вы решили его спасти? – прошептал я.

Лонгботтом пожал плечами и только совершенно растерянно качнул головой в знак согласия.

Так вот в кого был влюблен этот недотепа. Невероятно: на него кричат, унижают, называют полной бестолочью, а он испытывает по отношению к своему обидчику просто-таки священную любовь. Что за нелепый мазохизм? В жизни, конечно, все бывает, но это было за гранью моего понимания.

– Ясно, – подытожил допрос Макферсон. – Подпишете бумаги, Лонгботтом, и можете быть свободны, и не приведи вас господь еще раз пытаться кого-нибудь спасти. Помните об этом хотя бы ради старой леди Августы. Поттер, – повернулся он ко мне, – закончите оформление протоколов, а мы с Питерсом и Джонсом тем временем оправимся в Университетский Колледж и осуществим арест Северуса Снейпа, по всем правилам на этот раз. Отправляемся, ребята, – обратился он к давно заскучавшим констеблям, и те с готовностью вскочили.

продолжение в конце комментариев

@темы: Гарри Поттер, Снарри, Мои авторские фики, фандомное

---

увидела у Читерабоб

и тоже сделала себе квадратный автопортрет)))



развлекаться вот тут www.icongenerators.net/square.html

@темы: Развлечения, Я

---

Тоска такая, ужас...

И погода вроде немного наладилась, ну как наладилась... в районе нуля и солнце светит хотя бы но что-то мне прям грустится и грустится этой весной. Никочего не хочу, из простуд не вылезаю, работать сил уже никаких, бе, в общем, полнейшее. Это я ни к чему, это я так.

Вопрос: Погладить змейку?

1. погладить		93	(100%)
Всего:		93

@темы: зима внутри зима снаружи, Голосование

---

Иногда у меня бывает настроение пофотографировать себя :)

@темы: фото, Развлечения, Я

---

ахаха

ну я даже готова поверить в это))

Оригинал взят у в Гороскоп бабушек

А кто Вы по гороскопу бабушек?

@темы: Веселое, тесты

---

Depeche Mode. Delta Machine
Не, не так. Вот так: и
в общем, буду нескоро
и да, ожидание летних концертов теперь засверкало еще более радужными перспективами))

@темы: Music, Depeche Mode, Dave Gahan, любить ушами - это про меня, если вы отлучаетесь ненадолго, я готова ждать вас всю жизнь, love it!, Ааа!!!

---

*ушла в джаз, будет нескоро*

@темы: Music, Настроение

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я флужу, потому что у меня сегодня совсем

неписец, неписун и неписилло

Последний день зимы, говорите? Ага. За окном идет снег, а скоро вообще будет вот так:



весна в Сибири, сссука

@темы: Грустное, Мысли вслух

---

сны

Снилось сегодня такое хорошее-светлое, что до сих пор не могу перестать улыбаться. Я танцевала! Всю ночь, и двигаться было так легко, словно крылья отросли, и была я такая тоненькая и легкая, как лет восемь назад в последний раз Примерно вот такая: , в коротеньком и невесомом голубом платье с оборками, что-то вроде вот такого: . А танцевала я с Бреттом, молодым и очешуительно красивым, вот таким, но только в костюме: , и была такая влюбленная, что от его рук на талии по моему телу шли электрические волны. И все на нас смотрели и восхищались)) Хочу туда обратно, а то проснулась, а здесь температура, недописанный фик и завтра на работу

@темы: фото, сны больного на голову существа, Jeremy Brett

---

Мои такие, да))

28.02.2013 в 01:15

Пишет  mademoiselle Linny:

Правила кошачьего этикета.

1. Если вас тошнит, быстро заберитесь в кресло. Если не успеваете вовремя - тогда на персидский ковёр. Хорошенько потом закопайте!

2. Быстро определите, кто из гостей ненавидит кошек. Сидите на его коленях весь вечер. Он не осмелится прогнать вас и даже назовёт вас "милой киской". Если можете сделать так, чтобы от вас пахло кошачьей едой, - тем лучше.

3. Для сидения на коленках и обтирания о чьи-то брюки выбирайте цвета, контрастирующие с цветом вашей шубки.

4. Всегда провожайте гостей в уборную. Не надо ничего делать. Просто сядьте и уставьтесь на гостя.

5. Для гостей, которые говорят : "Я обожаю кошек", приготовьте холодное презрение с применением когтей или быстрым укусом в щиколотку.

6. Не допускайте ни одной закрытой двери в доме. Чтобы открыть дверь, стойте на задних лапах и стучите передними. Когда вам откроют дверь, совсем не обязательно ею пользоваться. Вы можете передумать. Когда вы потребовали открыть вам входную дверь, стойте на пороге - наполовину внутри, наполовину снаружи - и думайте о разном. Это особенно важно в холодное время года или в комариный сезон.

7. Если один из хозяев занят, а другой нет, сидите у того, кто занят. Если хозяин читает книгу, проберитесь ему под подбородок, если не удаётся лечь поперёк самой книги.

8. Если хозяйка вяжет, тихо свернитесь клубочком у неё на коленях и притворитесь спящим. Потом вытяните лапу и резко ударьте по спицам. Это она называет спущенной петлёй. Она попытается отвлечь вас. Не обращайте на это внимания.

9. Если хозяин занят выполнением домашнего задания, сядьте на его бумаги. После того, как вас снимут с них во второй раз, смахните со стола всё, что можно смахнуть - ручки, карандаши, марки - не все сразу, а по одному.

10. Хорошенько высыпайтесь днём, чтобы вы были в форме для ночных игр между 2 и 4 часами ночи.

@темы: Кошки, Веселое

---

А какой вы водитель?

Мой стиль вождения:

Безопасность
Степень безопасности: 85 %
С Вами безопасно.
Средний балл, прошедших тест за последнее время: 65.6805

Агрессивность
Ваш уровень агрессивности: 30 %
Вы пассивный водитель.
Средний балл, прошедших тест за последнее время: 60.8691

Вежливость
Ваш уровень вежливости: 90 %
Вы очень вежливый водитель.
Средний балл, прошедших тест за последнее время: 73.5871

Ярость
Ваш уровень ярости: 42.5 %
Вы достаточно спокойный водитель.
Средний балл, прошедших тест за последнее время: 54.0711

Ссылка: RoadRage.Ru/

@темы: тесты

---

ворчливое

А вот когда я наконец допишу фик на "Big Bang", то будет мне щасстье, и я, быть может, снова буду писать просто-драбблы-ни-о-чем, и, вероятно, вспомню, что где-то лежит заброшенный не опять, а снова "Ключ от камеры..." и даже досмотрю все недосмотренное с Бреттом. Осталась всего-то сущая мелочь - тысяч семь слов.
*мрачно подпирая голову руками*
да шоб я еще раз наступила на те же грабли записалась на челленж фиков больших размеров и ведь непременно наступлю


отпинайте меня уже кто-нибудь писать, а?

@темы: Мысли вслух

---

Я когда-нибудь раньше рисовала Поттера без Северуса?

Неееет)) Сразу видно - болею головой

@темы: Гарри Поттер, Мои художничества и иллюстрабрики

---

С Великой Масленицей!

Узнать характер по блинам

@темы: тесты

---

пожаловаться

Как же я жестоко переболела, други. Больше так не хочу
В субботу ночью каталась на скорой с дикой болью в животе, рвотой, температурищей, всем сопутствующим и подозрением на аппендицит.
Что такое ночь в российской БСМП вы представляете, да?
Слава мерлину, не подтвердилось. Отправили домой с кучей анализов и пустым кошельком, но без диагноза. Решили сойтись на ротавирусе ака желудочный грипп.
Все еще сижу дома (фик на Биг Бенг пишу, да. Хоть какой-то прок, иначе пришлось бы сниматься), есть ни хрена не могу (зато похудею!), температура чуть за 37, так что ощущения не особо фонтан, но жить уже можно)) Попыталась сегодня с утра сходить в магазин, так еле приползла домой - чувствовала себя как после восьмичасового трудового дня(( В пятницу надо выходить на работу, а страшно

С горя скачала вчера симс 3, заселила туда Холмса, Уотсона, Лестрейда и Ирен Адлер с канонными характерами и развлекаюсь. Совсем крышей съехала

Ну и чтоб точно не зря. ЫЫЫ же просто

Индейское имя для тебя

Ваше имя Твое имя Мечтающий О Далеком

все гадания на aeterna.qip.ru

@темы: из жизни пресмыкающихся, Holmes, игры, в которые играют люди, мой любимый организьм, Грустное