06.09.2016 в 16:09
Пишет Poco a poco:С днём рождения, Нагини \\//URL записи
Дорогая моя, поздравляю тебя с днём рождения.
Прими в подарок этот небольшой текст-шутку.
Заранее признаю ООС и все остальные критические замечания))
Один день в НИИЧАВООдин день в НИИЧАВО
Истинному учёному неведом страх, где бы он ни работал и каким бы направлением науки ни занимался. Муки неудовлетворённого любопытства, краткие вспышки восторга, море терпения и упорства, даже упрямства, да всё, что угодно, только не страх. Разве Привалов боится своего Алдана, в которого Кристобаль Хозевич вселил бессмертную душу? Да ничуть, ну, стал с ним здороваться по утрам да прощаться по вечерам. А Корнеев? Давеча плеснул он по небрежности живой воды у Избы на курногах, земля разверзлась, и вылезло на свет какое-то чудо-юдо, зомби не зомби, а чёрт его разберёт что, и тут же, икнув, попросило шкалик. Корнеев обрадовался, забрал эту тварь в свою лабораторию и возится с ней, преисполненный великим энтузиазмом. О магистрах речи вообще не идёт. Если учёный почувствовал страх, а следовательно, утратил объективность, разве может он и дальше называть себя учёным? Может, ему пора поспешить в церковь и окропить себя святой водой? Или проштудировать брошюру «О вреде суеверий»?
С такими неутешительными мыслями ведьмочка Нагини, младший научный сотрудник НИИЧАВО, созерцала, как гриб Physarum polycephalum проходит лабиринт. И ей было страшно. Первый опыт прошёл предсказуемо: гриб выпустил отростки-паутинки и заполнил ими весь лабиринт. Тогда Нагини не была уверена, что гриб целенаправленно стремился к предложенному лакомству — кусочку сахара, его рост больше походил на бессистемный захват пространства в виду отсутствия конкурентов. Когда сахар был найден, Нагини отщипнула от подопытного кусочек и положила в начало точно такого же лабиринта. Если разобраться в её мотивах, она уже предчувствовала результат, и всё же он её ошеломил. Гриб помнил весь путь, он без единой ошибки прошёл лабиринт одним отростком, но даже не это пугало. Второй отросток вскарабкался на стену лабиринта и пересек его по прямой линии по потолку, не теряя времени на блуждания к цели. Дальнейшие эксперименты показали, что грибы не только учились и запоминали, но и находили собственные решения для новых задач. Что же это значило? Грибы разумны? Трон под человеком-царём природы зашатался и пошёл трещинами. Может ли быть, что люди всего лишь ручные питомцы или домашний скот грибов, миллионы лет назад захвативших планету? Может, вся эволюция направлялась этими невидимыми нитеобразными щупальцами. Ужасно осознать себя беспомощным, зависимым существом, если с младых ногтей привык к мысли, что человек — это звучит гордо.
В лабораторию с задумчивым видом забрела Поко, сотрудница отдела Абсолютного Знания. Она бросила рассеянный взгляд на лабиринты, поставила стаканчик со свежесваренным кофе перед коллегой, а сама уселась со вторым стаканчиком на стул для посетителей, не заметив аккуратно разложенный на сидении нарядный жакет, и вытянула ноги.
— Абсолютно идеальный кофе. Приобщайся, пока горячий. — Как всегда, ни «здрасте», ни «как дела», просто очередная реплика в бесконечном разговоре, и неважно было, как долго они не виделись. — Что голову повесила?— Она подошла ближе и всмотрелась в белую паутинку. — А, разумные грибы. Кажется, они пытаются с тобой общаться. Посмотри, вот здесь петли отростков складываются в какие-то знаки, я бы показала контактникам-криптографам. Может, твой маленький подопечный называет себя, а может, просит разнообразить рацион. Кстати, о рационе. Сегодня в институтской столовке грибной день: опята с зеленью в сливочном соусе, суп с белыми грибами и картофельными галушками, зразы с лисичками и яйцом, фаршированные шампиньоны. Как тебе, не противно будет поедать предполагаемых братьев по разуму?
— Поко. — Хотелось какого-то эмоционального выплеска, или хотя бы выплеска кофе кое-кому в лицо. Кое-кому, понятия не имеющему, что сегодня, в день рождения, Нагини с утра осталась без газа и электричества и мыла голову холодной водой, что друзья и родственники вовсе не спешили поздравить её или хотя бы сказать пару приятных слов, что этот кое-кто не заметил обновку, ради которой пришлось пойти на кое-какие жертвы, и даже на этой обновке посидел и изрядно помял. Но если сказать или сделать грубость, то самой через минуту станет неприятно. В конце концов, это ведь Поко, она всегда такая. Хотя сказать что-то надо, и желательно остроумное. — Поко, ты случайно не наступаешь на край своего белого плаща?
— Что? Как? Какого плаща? Не поняла, поясни.
— Тебе не кажется, что твой моралфажеский плащ отрос настолько, что обернул планету по экватору?
— А? — Секундное замешательство. — А! А-ха-ха! Здорово сказано! Да ладно, сегодня мы их едим, а завтра они нас. — И Поко, подмигнув, отсалютовала стаканчиком с кофе, прежде чем отпить глоток. — Как думаешь с ними общаться? Прикинем?
И они прикинули. И прикидывали, пожалуй, часа полтора. Самым дерзким был план по созданию посредника — получеловека-полугриба, который они, впрочем, с неохотой отмели. Страх Нагини перед грибами как-то незаметно улетучился, вернулось привычное радостно-приподнятое настроение предвкушения открытия. Как же здорово, что на свете есть друзья.
— А насчёт плаща спасибо, отличная мысль. — Поко поднялась, собираясь уходить. — Пойду пересчитаю свою задачку в цилиндрической системе координат. — Не успела Нагини повесить пострадавшую обновку в шкаф и вернуться к Physarum polycephalum, как Поко просунула голову в дверь. — Слушай, к слову о плаще. Как думаешь, змея ведь обманула Маленького Принца? Она знала, что убивает его, а не отправляет домой? — Пути логики Поко были, как всегда, неисповедимы. — И вот ещё что. С днём рождения, друг.
За что мы любим наших друзей? Они разбивают наших идолов, касаются потаённых ран, они бывают ужасно слепы и не менее ужасно прозорливы. Но мы продолжаем их любить, потому что… Наверное, потому что дураки. Потому что иногда не хотим становиться умными.
Что ж, довольно рефлексировать, нас ждут великие открытия и светлое будущее, и только он нас зависит, дождутся они нас или нет.