Мне стоит похвалить тебя как следует, PWP, !kink, перевод

[Nagini-snake]

Название: Мне стоит похвалить тебя как следует
Переводчик:  ~Nagini~
Оригинал: I Have To Praise You Like I Should by fiveainley_ohmy, разрешение получено
Размер: мини, 1244 слова в оригинале
Канон: Star Trek TOS
Пейринг: Джеймс Кёрк/Спок
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Джим высоко ценит Спока и чувствует, что должен ему об этом рассказать.
Примечание: Кинк. И ещё раз кинк))
Скачать: archiveofourown.org/works/28108929


– Как всегда великолепно, мистер Спок.

Капитан смотрит на него из своего кресла, его карие глаза лучатся теплом. Щёки Спока зеленеют в ответ.

И Джим всё понимает.

_____________


Не проходит и секунды с того момента, как за ними закрывается дверь в каюту Джима, а капитан уже стискивает Спока в объятиях, прижимается губами.

– Боже, как же я тебя хочу, – жарко шепчет Джим, подталкивая Спока в сторону койки. – Только об этом и думал всю смену после того, как ты перехитрил ромуланцев. – Джим горячо целует его и выдыхает в заостренное ухо: – Мой изобретательный вулканец.

И эти слова лишают Спока всякого самообладания. Он дрожит под прикосновениями Джима.

– Не только изобретательный, – руки Джима скользят под форменкой Спока, оглаживают крепкие мышцы, – а ещё храбрый, добрый и… красивый. Очень красивый.

Спок едва ли не тает от слов, что говорит ему его т'хай'ла.

– Джим… – мягко протестует он.

– Ш-ш-ш, слушай меня. И давай уже снимем наконец эти шмотки, – не успев договорить, Джим стаскивает со Спока синюю форменку, взъерошивая его гладкие волосы. Уложив Спока на койку, он зарывается пальцами в чёрные пряди: – Такие мягкие… и всегда так хорошо пахнут. Сандалом и эвкалиптом.

Его кондиционер для волос.

– Но эти ароматы не скрывают твоего запаха, – шепчет Джим. – У меня от него слюнки текут…

Джим целует его в лоб, потом в кончик носа, а затем, проигнорировав губы, спускается ниже и прижимается губами к шее, прямо под самым подбородком. С губ Спока срывается тихий вздох.

– Ты всегда казался мне сладким, – шепчет Джим ему на ухо. – Сладким, и притягательным, и таким красивым. Только я могу видеть тебя таким. Мой рациональный, стоический вулканец, отчаянно желающий, чтобы к нему прикоснулись. Ты же хочешь моих прикосновений, Спок?

– Я… – Спок только кивает, не сумев справиться с дыханием.

Джим смотрит на него сверху вниз, в карих глазах плещутся любовь и желание.

– У тебя краска к лицу прилила, – большим пальцем он проводит по щеке Спока. – Ты выглядишь восхитительно зелёным.

Спок отводит взгляд, но Джим вынуждает посмотреть на него вновь.

– Прости… я смущаю тебя? – спрашивает он, хитро улыбаясь. Он определённо знает, что делает.

– Я… Нет, – придушенно отзывается Спок.

Взгляд Джима теплеет, и он легко касается губами местечка между бровей Спока.

– Я ничего не могу с собой поделать. Ты просто обязан знать… – он целует Спока в левую щёку, – как сильно ты любим, – целует в правую, – какой ты особенный и чудесный, – ещё один поцелуй в нос, – и в каком восторге я от того, что ты принадлежишь мне.

Наконец, Джим крепко целует Спока в губы. Спок стонет в рот Кёрка, понимая, что больше не владеет ситуацией. Ну почему эти сладкие ласки Джима оказывают на него такое воздействие? Как будто его человек всегда точно знает, что сказать, чтобы у Спока крышу сорвало от желания, как будто сами его слова касаются таких местечек, о которых Спок даже и не подозревает.

– Я собираюсь приласкать вас как следует, мистер, – выдыхает Джим и отстраняется, чтобы стянуть со Спока майку, обнажая его живот и грудь. – Я дам тебе именно то, что ты заслуживаешь.

Спок крепко зажмуривается. Да поможет ему Сурак.

Джим покрывает поцелуями его грудь, уделяя особое внимание соскам, затем полностью стаскивает футболку со Спока и целует его плечи и ключицы – так тщательно, будто желает уделить внимание каждому квадратному сантиметру кожи. Потом он выцеловывает дорожку на предплечье Спока, осторожно берёт в руки его ладонь и, словно викторианский джентльмен, прижимается губами к её тыльной стороне.

Спока натурально бьёт дрожь.

Джим понимающе улыбается, поворачивает руку Спока так, чтобы прижаться поцелуем к запястью, а затем и к ладони. А потом, не теряя зрительного контакта, медленно погружает его указательный и средний пальцы себе в рот.

Не в силах больше сдерживаться, Спок стонет.

Джим удовлетворённо мычит, не выпуская изо рта его пальцев, и эта лёгкая вибрация заставляет Спока вскрикнуть. Он кусает губы, в то время как язык Джима играет с его пальцами, нежно кружит по костяшкам, подушечкам, касается тонкой кожи между фалангами, и – проклятье – Спок возбуждён до предела. Его бёдра приподнимаются в поисках контакта, член дёргается в ответ на каждое прикосновение бархатного языка Джима.

– Джим, прошу тебя, – шепчет он.

Но Джим безжалостен. И не думая останавливаться, он обхватывает губами пальцы Спока целиком, до самого основания, и с силой сосёт.

Спок вскрикивает, ощущая, как выделяемая его железами смазка пропитывает ткань нижнего белья. Если Джим продолжит в том же духе…

И Джим продолжает. Он сосёт так, словно от этого зависит его жизнь, и Спок кончает в штаны, постанывая и задыхаясь совершенно неподобающим вулканцу образом. Его щёки и уши горят так, словно охвачены пламенем.

– Боже, до чего ты красивый, – шепчет Джим, отпуская руку Спока, и расстёгивает его брюки. – Посмотри на себя, ты промок насквозь…

Спок тяжело дышит, позволяя полностью себя раздеть, и Джим смотрит на него как путник, умирающий от жажды.

– Такое красивое тело, – нежно мурлычет Джим, оглаживая подтянутые бёдра. – Такое стройное, длинное. Флотская униформа безжалостным образом всё это скрывает. Прямо не знаю, чего мне больше хочется: нарисовать тебя, чтобы сохранить эту красоту в веках… или оставить метки, чтобы все знали, что ты мой.

Если бы для вулканцев, как и для людей, был характерен рефракторный период после эякуляции, то даже это не помешало бы Споку после слов Джима вновь придти в состояние полной боеготовности.

Склонившись, Джим сжимает его лицо в ладонях.

– Твоё лицо не менее красиво. Прямой нос, острые скулы, такой чувственный изгиб губ. А твои глаза… Боже, я временами тону в этих глазах, и не знаю, как вынырнуть обратно.

Спок пытается взять себя в руки, но краска опять приливает к его щекам.

Джим наклоняется к нему и снова шепчет на ухо, обжигая жарким дыханием:

– Я чертовски возбуждён, Спок, – делится он, и Спок чувствует, как твёрдый член в качестве доказательства трётся о его бедро. – Позволь мне взять тебя, мой родной. Позволь доставить тебе удовольствие, – Джим просит с таким надрывом, словно просто не выживет, если не войдёт сейчас в тело Спока.

И вулканец, разумеется, бессилен перед этим напором.

– Прошу тебя… прошу, – умоляет он.

Джим не спешит, готовит Спока, бесстыдно описывая все свои действия, говорит Споку о том, как он тесен и горяч под его пальцами, несмотря на то, что, физиологически, плоть вулканца должна бы казаться ему прохладной… нашёптывает, что не может дождаться того мига, когда войдёт в него… и, наконец, разводит его ноги, устраиваясь между ними, и с глухим стоном толкается вперёд.

– Чёрт, Спок, это прекрасно…

Джим движется плавно и размеренно, и Спок успевает прочувствовать каждое мгновение. Его собственный член, зажатый между их тел, источает смазку, и совершенно ясно, что долго ему не продержаться.

– Смотри на меня, мой хороший, – хрипло выдыхает Джим. – Смотри мне в глаза, кончи вместе со мной.

И Спок смотрит в эти светло-карие глаза: зрачки расширены от охватившей человека страсти, от любви, и через связь Спок чувствует, как сильно Джим нуждается в нём, и точно знает, что каждое произнесённое Джимом слово на сто процентов правдиво.

– Джим, – выдыхает Спок, – Я сейчас… ох!

Мир вспыхивает, раскаляясь и рассыпаясь на тысячу осколков, а потом вновь собирается воедино. Голова запрокидывается, поясница выгибается дугой, а тело наполняет чистая эйфория, и он слышит, он может ощущать, как оргазм в тот же миг сотрясает тело Джима.

Когда Спок, наконец, приходит в себя, то обнаруживает, что, так и не выйдя из его тела, Джим лежит на нём сверху совершенно обессиленный и прижимается щекой к его груди.

– Чёрт, как же я тебя люблю, – вздыхает он.