***
Несмотря на сильный ветер и данное Рону обещание не задерживаться, я аппарировал не ко входу в «Три Метлы», а на окраину Хогсмида, решив чуть-чуть пройтись и подумать о том, стоит ли все-таки сообщать другу о разрыве наших с Дитером отношений. Узкая улочка змейкой петляла между деревенских домов, укутанных хмурыми осенними сумерками, и уводила мои мысли прочь от волнующих событий настоящего, заставляя вспомнить школьные прогулки.
Насколько иначе все было тогда – безделицы из «Зонко» и вкусности из «Сладкого Королевства» будоражили кровь временами сильнее, чем ставшая чуть ли не до скукоты привычной угроза нападения Волдеморта. Сегодня я не понимаю, как смог выдержать все то, что сейчас страшно даже вспоминать. Что это, трусость? Или взросление? В то время меня вряд ли можно было запугать пустыми угрозами, а теперь я всерьез обеспокоен обещанной Дитером местью. Причем, беспокоюсь я не столько за себя, сколько за Снейпа, который ожидаемо не воспринял всерьез моего предупреждения.
Я усмехнулся: странная штука жизнь. Скажи мне кто-нибудь в школьные времена, что некий немец собирается мстить Снейпу с особой изощренностью, я не просто был бы рад – лично бы помог, а сегодня… А сегодня я его поцеловал. Сам. А он еще и ответил. Безумство. Идиотизм. Нелепость. Я остановился, не дойдя десяток метров до входа в бар, успокаивая дыхание, сбившееся от быстрой ходьбы и воспоминаний о поцелуе. До ужаса притягательная нелепость. Я уже проходил это когда-то, впервые ответив на поцелуй мужчины, и тогда эта нелепость очень скоро стала нормой моей жизни. Есть ли такой шанс, что настанет день, когда меня не будет так удивлять язык Снейпа у меня во рту? Я уже приготовился рассмеяться пришедшей в голову шальной мысли, но смеяться неожиданно расхотелось. Я затряс головой, растрепывая и без того малоаккуратную прическу и отгоняя ненужные фантазии: все потом.
читать дальше***
– Гарри! – сидящий за угловым столиком Рон, очевидно, не сводил глаз со входа, поэтому сразу заметил меня, стоило мне ступить в теплую полутьму уютной обстановки «Трех Метел», и в знак приветствия замахал бутылкой недорогого огневиски.
– Рон, ты же прекрасно знаешь, что я не пью.
– Знаю, – он широко улыбнулся, – зато пью я. Согласись, у меня есть повод. И потом, – он ткнул пальцем в сторону окна и подмигнул, – погода не шепчет – у тебя точно не будет завтра тренировки, так что чуть-чуть можно. А ты мне все про Дитера расскажешь. Я ведь не такой уж дурак, – он притворно насупился и надул губы, – понял, что его неспроста дома нет вместе с его машинкой.
«Машинкой» друг величал дитеров ноутбук. Я поначалу поправлял его, но Рон продолжал называть его так, как хотел, поэтому я давно сдался, но сейчас, оттягивая время, вновь поправил:
– Ноутбуком.
Рон согласно кивнул.
– Ты считал, что я не пойму? Разгром в квартире, пустая бутылка на полу в гостиной и ни одной вещи Дитера в поле зрения.
– Я не знал, должен ли говорить.
– А почему нет? Я твой друг, или как?
– Ты вроде как очень не в духе пришел. Я не хотел тебя еще и своими неприятностями загружать, – я все еще стоял у стола, как будто это могло уберечь меня от неизбежного: друг уже разливал огневиски по стаканам, до половины заполненным льдом.
На самом деле, идея выпить не казалась такой уж непривлекательной, и я со вздохом уселся напротив Рона, размышляя о том, насколько быстро люди становятся алкоголиками. Вроде, не со второго раза, хотя это, наверное, индивидуально.
– Учти, я без закуски пить не буду. Имел тут горький опыт.
– И не придется, – Рон мотнул головой куда-то за мою спину, и я оглянулся.
К нам уже спешила сияющая мадам Розмерта с полным подносом разнообразной снеди. Через минуту на столе красовались ваза с фруктами, полная тарелка сандвичей с курицей, какие-то незнакомые мне морепродукты, ну и конечно, конфетница, полная шоколадных лягушек.
Я засмеялся, поднимая бокал и хватая одну из них:
– Ты в своем репертуаре!
– Я же обещал «как раньше», – улыбнулся Рон и звонко приложился своим стаканом о мой, – за удачу!
Огневиски пахло клопами и древесиной и слишком обжигало горло, но тепло, тут же затопившее меня изнутри, было несомненной компенсацией, а подзабытый вкус шоколадных лягушек – и вовсе приятным бонусом.
– Рашшказвай, – я снова со вкусом рассмеялся – столь раздражающая Гермиону привычка Рона говорить с набитым ртом всегда приводила меня в благодушное настроение. Все проблемы начинали казаться не такими уж серьезными, а предстоящий разговор не таким неприятным.
– Он меня все время, что мы были вместе, дурил с помощью зелья.
Друг вытаращил глаза.
– Да ну? Приворотного, что ли?
– Нет, хотя и немногим лучше. Зелье пил Дитер. Оно называется «Зелье Доверия» – я сам недавно узнал. Заставляет верить во все, что говорит принимающий его человек. Я и верил во все его признания и отмазки, а он меня использовал. Деньги выкачивал, работу пытался за мой счет заполучить.
– Ого, – Рон, не глядя, сгреб еще один сандвич и откусил добрую половину. – Не ражбиааюсь ф зеях, – он помотал головой, с трудом проглотив все, что было во рту. – А ты-то как понял?
Вот тут начиналось самое интересное. Я замялся, невидящим взглядом посмотрев на бутылку, стоящую между нами – Рон, конечно, растолковал это по-своему и тут же наполнил стаканы с не растаявшим еще льдом. Вторая порция пошла легче.
– Ну, он мне изменил, – виски точно дало в голову, раз я не подумал, в какие дали заведет наш разговор продолжение этой фразы, – со Снейпом.
– Что?! – Рон даже привстал. Казалось, он близок к тому, чтобы без чувств осесть на пол. – К-к-каким образом? – замолчал, пораженный, но тут же густо покраснел. – То есть, я не о том, конечно. Причем тут Снейп? Где он нашел его вообще?
Пришлось начинать сначала. Рассказ о квиддиче, плане Марикуса, полировке, сделанной Снейпом, о том, как я застукал «голубков» в ресторане, о думосборе, антидоте и нашем скандале с Дитом длился добрый час и три стакана виски на брата, после чего абсолютно пьяный Рон заявил:
– Ну ты даешь, дружище! Вот бурная у тебя жизнь-то, а. Я прям завидую немножко.
– Было б чему завидовать, – я себе пьяным не казался. А зря. – Знал бы ты, как мне хреново. Я запутался в этой жизни к чертям собачьим, а ты завидуешь, блин.
Язык говорил что-то по инерции, а затуманенный алкоголем мозг смаковал в воображении картины, во всех красках изображающие Снейпа, целующего меня. Причем, степень эротичности картин определенно превышала произошедшее днем.
Рон замолчал, разлил по стаканам все, что оставалось в бутылке, молча выпил, уже не закусывая, свою порцию и прошептал:
– Ты любишь его, да?
– Снейпа? Нет, ты что, я его не знаю толком, да и… – пока Рон шумно не поперхнулся, я даже не понял, что говорю. А когда понял, было уже поздно. – Черт.
Рон отдышался, вытер с покрасневших щек выступившие слезинки, подозвал мадам Розмерту, заказал еще бутылку огневиски и уставился на меня.
– Рассказывай, Гарри. И только попробуй хоть о чем-то умолчать. Я чувствовал, что здесь что-то не так.
Я молчал, подбирая слова, ощущая, как отчаянно горит лицо, и наблюдал за тем, как всегда отличавшаяся хорошей интуицией Розмерта левитирует бутылку и два чистых стакана, не подходя к нашему столику. Сейчас Рон готов меня слушать, но кто знает, как он отреагирует завтра, когда протрезвеет. Он ведь всю жизнь терпеть Снейпа не мог, впрочем, как и я. Для меня-то все изменилось, но вряд ли когда-нибудь изменится для моего друга, и я не готов его за это осуждать – Снейп дал немало поводов для такого отношения. Как ни странно Рон меня понял.
– Говори, дружище, – он протянул руку через стол и хлопнул меня по плечу. – Если уж я пережил новости о твоей ориентации, то новости о Снейпе точно переживу. Обещаю не проблеваться.
Слова были, конечно, сомнительно корректные, но мне почему-то помогли.
– Я поцеловал его сегодня, Рон, – я с трудом поборол желание спрятать лицо в ладонях, – сам. По своему желанию.
– А он? – Рон затаил дыхание.
– Поцеловал в ответ.
Мы молча выпили, и тут меня прорвало. Я рассказывал о том, как я отравился, как Снейп заботился обо мне, так, как никто и никогда в жизни. Как я проснулся от того, что он невыносимо нежно гладит мои руки. Как он помог мне сегодня, и как невероятно сладок был поцелуй. И Рон действительно не проблевался. И даже не морщился. Когда я дошел до момента окончания нашей встречи, Рон замер с открытым ртом.
– И ты ушел? Нет, правда ушел, Гарри?
– Ну да, – я озадаченно уставился на приятеля. – А что мне еще оставалось?
– Н-да, никогда не думал, что МНЕ придется это тебе говорить, но ты идиот, Гарри! – Рон заговорил очень быстро, почти захлебываясь словами, словно боясь передумать. – Когда человек ТАК говорит, чтобы ты уходил, то на самом деле просит, чтобы ты остался.
– Нет, Рон, я так не думаю.
– А я думаю. Чего и тебе советую.
Я молчал довольно долго, прокручивая наш разговор в памяти вновь и вновь, и с каждым разом все больше убеждаясь в том, что Рон прав. Кажется, уйдя, я только усложнил ситуацию. И что мне теперь делать?
Я и не понял, что задал последний вопрос вслух, пока Рон мне не ответил.
– Я, конечно, не такой уж специалист в делах амурных, – друг выглядел как кот, объевшийся сметаны, настолько явно он наслаждался своей ролью незаменимого советчика, – но думаю, что тебе нужно, пусть и с таким опозданием, но вернуться.
– Что прямо сейчас?
– Ага.
Я оглянулся назад, на барную стойку, над которой висели массивные позолоченные часы, и пожал плечами.
– Уже четверть двенадцатого. И к тому же, я пьян как… как не знаю кто.
Рон хихикнул:
– Как Наземникус. Ничего страшного – меньше будешь смущаться. А насчет времени… ты ж говоришь, что разбудил его днем? Так значит, сейчас он навряд ли спит, логично?
– Логично. Вот только не кажется мне все это хорошей затеей, честное слово. Опозорюсь еще больше. Хотя куда уж больше?
– Гарри, я тебя убеждать не буду, конечно, но не такой уж ты пьяный вообще-то, – Рон вдруг резко замолчал и воззрился туда же, куда пару минут назад смотрел я. – Дьявол! Времени-то сколько! Гермиона меня растерзает на мелкие кусочки! Все, Гарри, я ухожу. Прислушайся к моему совету, понял?
– Эй, Рон, – я забеспокоился, увидев сосредоточенное выражение его лица, – ты же не собираешься аппарировать в таком состоянии?
– Собираюсь. Неохота вываливаться пьяным из камина под ноги маме. А если расщеплюсь, так хоть оправдание будет, да и Гермионе меньше работы, – и он исчез. Я поднялся из-за стола и тщательно изучил место, где только что сидел приятель.
Вроде, все было чисто – ни одной части Рон за собой не оставил. Я усмехнулся: денег, чтобы рассчитаться за ужин, он тоже оставить забыл. Хотя это простительно – мне хорошо известно, насколько страшна в гневе Гермиона.
Я постоял еще пару минут в раздумьях. Голова слегка кружилась, но, в целом, я не так уж и пьян, в самом деле. А Снейпа увидеть хотелось страшно. И не только увидеть – поцеловать.
И я решился.
tbc.