Ребят, кто скучает, пишу истории из жизни училки биологии вот здесь:
t.me/ZametkiUchitelya

---

Техническое.

---

Вот такое примерно настроение с утра)))

@темы: колдографии, Бред, Настроение

---

Это, конечно, гениально)))

Но всё равно горжусь и восхищаюсь! Вчера во время трансляции чуть не умерла от инфаркта

@темы: William Shatner, Star Trek, ыыы...=d, TOS, Веселое, Ааа!!!, Kirk

---

Ребята, мы это сделали!

Я обещала показать татуировки, и воооот на арене цирка
Блин, давно не чувствовали себя охрененнее
Вот это подарок к новому году, я понимаю))))


Для тех, кто пропустил и не совсем в теме: это слово "Т'хай'ла" вулканской каллиграфией: у меня на левом плече, у шери (моего мужа) - на правой.

У слова "Т'хай'ла" на самом деле нет половой принадлежности, поэтому для нас это читается так: "Друг, брат, возлюбленный" и "Подруга, сестра, возлюбленная".

Мы вместе 17 лет.

Есть ли люди сейчас счастливее, чем мы?

Всем лив лонг энд проспер

@темы: из жизни пресмыкающихся, Spirk, Star Trek, приятно, черт возьми!, заметки на полях, love it!, Мой шери, TOS, Spock is love, подарочки, тараканьи бега, Я, Kirk

---

Мне стоит похвалить тебя как следует, PWP, !kink, перевод

Название: Мне стоит похвалить тебя как следует
Переводчик:  ~Nagini~
Оригинал: I Have To Praise You Like I Should by fiveainley_ohmy, разрешение получено
Размер: мини, 1244 слова в оригинале
Канон: Star Trek TOS
Пейринг: Джеймс Кёрк/Спок
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Джим высоко ценит Спока и чувствует, что должен ему об этом рассказать.
Примечание: Кинк. И ещё раз кинк))
Скачать: archiveofourown.org/works/28108929


– Как всегда великолепно, мистер Спок.

Капитан смотрит на него из своего кресла, его карие глаза лучатся теплом. Щёки Спока зеленеют в ответ.

И Джим всё понимает.

_____________


Не проходит и секунды с того момента, как за ними закрывается дверь в каюту Джима, а капитан уже стискивает Спока в объятиях, прижимается губами.

– Боже, как же я тебя хочу, – жарко шепчет Джим, подталкивая Спока в сторону койки. – Только об этом и думал всю смену после того, как ты перехитрил ромуланцев. – Джим горячо целует его и выдыхает в заостренное ухо: – Мой изобретательный вулканец.

И эти слова лишают Спока всякого самообладания. Он дрожит под прикосновениями Джима.

– Не только изобретательный, – руки Джима скользят под форменкой Спока, оглаживают крепкие мышцы, – а ещё храбрый, добрый и… красивый. Очень красивый.

Спок едва ли не тает от слов, что говорит ему его т'хай'ла.

– Джим… – мягко протестует он.

– Ш-ш-ш, слушай меня. И давай уже снимем наконец эти шмотки, – не успев договорить, Джим стаскивает со Спока синюю форменку, взъерошивая его гладкие волосы. Уложив Спока на койку, он зарывается пальцами в чёрные пряди: – Такие мягкие… и всегда так хорошо пахнут. Сандалом и эвкалиптом.

Его кондиционер для волос.

– Но эти ароматы не скрывают твоего запаха, – шепчет Джим. – У меня от него слюнки текут…

Джим целует его в лоб, потом в кончик носа, а затем, проигнорировав губы, спускается ниже и прижимается губами к шее, прямо под самым подбородком. С губ Спока срывается тихий вздох.

– Ты всегда казался мне сладким, – шепчет Джим ему на ухо. – Сладким, и притягательным, и таким красивым. Только я могу видеть тебя таким. Мой рациональный, стоический вулканец, отчаянно желающий, чтобы к нему прикоснулись. Ты же хочешь моих прикосновений, Спок?

– Я… – Спок только кивает, не сумев справиться с дыханием.

Джим смотрит на него сверху вниз, в карих глазах плещутся любовь и желание.

– У тебя краска к лицу прилила, – большим пальцем он проводит по щеке Спока. – Ты выглядишь восхитительно зелёным.

Спок отводит взгляд, но Джим вынуждает посмотреть на него вновь.

– Прости… я смущаю тебя? – спрашивает он, хитро улыбаясь. Он определённо знает, что делает.

– Я… Нет, – придушенно отзывается Спок.

Взгляд Джима теплеет, и он легко касается губами местечка между бровей Спока.

– Я ничего не могу с собой поделать. Ты просто обязан знать… – он целует Спока в левую щёку, – как сильно ты любим, – целует в правую, – какой ты особенный и чудесный, – ещё один поцелуй в нос, – и в каком восторге я от того, что ты принадлежишь мне.

Наконец, Джим крепко целует Спока в губы. Спок стонет в рот Кёрка, понимая, что больше не владеет ситуацией. Ну почему эти сладкие ласки Джима оказывают на него такое воздействие? Как будто его человек всегда точно знает, что сказать, чтобы у Спока крышу сорвало от желания, как будто сами его слова касаются таких местечек, о которых Спок даже и не подозревает.

– Я собираюсь приласкать вас как следует, мистер, – выдыхает Джим и отстраняется, чтобы стянуть со Спока майку, обнажая его живот и грудь. – Я дам тебе именно то, что ты заслуживаешь.

Спок крепко зажмуривается. Да поможет ему Сурак.

Джим покрывает поцелуями его грудь, уделяя особое внимание соскам, затем полностью стаскивает футболку со Спока и целует его плечи и ключицы – так тщательно, будто желает уделить внимание каждому квадратному сантиметру кожи. Потом он выцеловывает дорожку на предплечье Спока, осторожно берёт в руки его ладонь и, словно викторианский джентльмен, прижимается губами к её тыльной стороне.

Спока натурально бьёт дрожь.

Джим понимающе улыбается, поворачивает руку Спока так, чтобы прижаться поцелуем к запястью, а затем и к ладони. А потом, не теряя зрительного контакта, медленно погружает его указательный и средний пальцы себе в рот.

Не в силах больше сдерживаться, Спок стонет.

Джим удовлетворённо мычит, не выпуская изо рта его пальцев, и эта лёгкая вибрация заставляет Спока вскрикнуть. Он кусает губы, в то время как язык Джима играет с его пальцами, нежно кружит по костяшкам, подушечкам, касается тонкой кожи между фалангами, и – проклятье – Спок возбуждён до предела. Его бёдра приподнимаются в поисках контакта, член дёргается в ответ на каждое прикосновение бархатного языка Джима.

– Джим, прошу тебя, – шепчет он.

Но Джим безжалостен. И не думая останавливаться, он обхватывает губами пальцы Спока целиком, до самого основания, и с силой сосёт.

Спок вскрикивает, ощущая, как выделяемая его железами смазка пропитывает ткань нижнего белья. Если Джим продолжит в том же духе…

И Джим продолжает. Он сосёт так, словно от этого зависит его жизнь, и Спок кончает в штаны, постанывая и задыхаясь совершенно неподобающим вулканцу образом. Его щёки и уши горят так, словно охвачены пламенем.

– Боже, до чего ты красивый, – шепчет Джим, отпуская руку Спока, и расстёгивает его брюки. – Посмотри на себя, ты промок насквозь…

Спок тяжело дышит, позволяя полностью себя раздеть, и Джим смотрит на него как путник, умирающий от жажды.

– Такое красивое тело, – нежно мурлычет Джим, оглаживая подтянутые бёдра. – Такое стройное, длинное. Флотская униформа безжалостным образом всё это скрывает. Прямо не знаю, чего мне больше хочется: нарисовать тебя, чтобы сохранить эту красоту в веках… или оставить метки, чтобы все знали, что ты мой.

Если бы для вулканцев, как и для людей, был характерен рефракторный период после эякуляции, то даже это не помешало бы Споку после слов Джима вновь придти в состояние полной боеготовности.

Склонившись, Джим сжимает его лицо в ладонях.

– Твоё лицо не менее красиво. Прямой нос, острые скулы, такой чувственный изгиб губ. А твои глаза… Боже, я временами тону в этих глазах, и не знаю, как вынырнуть обратно.

Спок пытается взять себя в руки, но краска опять приливает к его щекам.

Джим наклоняется к нему и снова шепчет на ухо, обжигая жарким дыханием:

– Я чертовски возбуждён, Спок, – делится он, и Спок чувствует, как твёрдый член в качестве доказательства трётся о его бедро. – Позволь мне взять тебя, мой родной. Позволь доставить тебе удовольствие, – Джим просит с таким надрывом, словно просто не выживет, если не войдёт сейчас в тело Спока.

И вулканец, разумеется, бессилен перед этим напором.

– Прошу тебя… прошу, – умоляет он.

Джим не спешит, готовит Спока, бесстыдно описывая все свои действия, говорит Споку о том, как он тесен и горяч под его пальцами, несмотря на то, что, физиологически, плоть вулканца должна бы казаться ему прохладной… нашёптывает, что не может дождаться того мига, когда войдёт в него… и, наконец, разводит его ноги, устраиваясь между ними, и с глухим стоном толкается вперёд.

– Чёрт, Спок, это прекрасно…

Джим движется плавно и размеренно, и Спок успевает прочувствовать каждое мгновение. Его собственный член, зажатый между их тел, источает смазку, и совершенно ясно, что долго ему не продержаться.

– Смотри на меня, мой хороший, – хрипло выдыхает Джим. – Смотри мне в глаза, кончи вместе со мной.

И Спок смотрит в эти светло-карие глаза: зрачки расширены от охватившей человека страсти, от любви, и через связь Спок чувствует, как сильно Джим нуждается в нём, и точно знает, что каждое произнесённое Джимом слово на сто процентов правдиво.

– Джим, – выдыхает Спок, – Я сейчас… ох!

Мир вспыхивает, раскаляясь и рассыпаясь на тысячу осколков, а потом вновь собирается воедино. Голова запрокидывается, поясница выгибается дугой, а тело наполняет чистая эйфория, и он слышит, он может ощущать, как оргазм в тот же миг сотрясает тело Джима.

Когда Спок, наконец, приходит в себя, то обнаруживает, что, так и не выйдя из его тела, Джим лежит на нём сверху совершенно обессиленный и прижимается щекой к его груди.

– Чёрт, как же я тебя люблю, – вздыхает он.

@темы: Spirk, Star Trek, TOS, Spock is love, мои переводы (а руки чесались...), Слэш, Фанфики, Kirk

---

Кстати, две недели уже собираюсь сказать))

Помните тот вопрос про татуировки "Т'хай'ла" почти полуторагодовой давности? nagini-snake.diary.ru/p218190046_vopros-k-sochu... Мы ж тогда их так и не сделали

И вот сейчас, две недели назад, мы наконец-то записались На 27 декабря.

В итоге я буду делать на левом плече, а Шери - на правом

@темы: из жизни пресмыкающихся, Star Trek, приятно, черт возьми!, Мой шери, Тату

---

Мимими, а смотрите, какой я себе подарок к новому году сделала

Раритет! Vintage 1974 Mego Star Trek

Доктор из этой серии у меня уже года два как живёт, а ребята только приехали Спок из Нью-Йорка, а Джим из Люксембурга

На форменках немного разводы есть, но это ничё, это мы постираем
Блин, как подумаю, что эти фигурки старше меня на 10 лет, так вообще

@темы: покупайте наших слонов, Star Trek, приятно, черт возьми!, игры, в которые играют люди, love it!, TOS, Spock is love, подарочки, Настроение, Ааа!!!, Kirk, McCoy

---

ыыыы)

Твою ж мать



уж на что я ебанутая, но это

@темы: что-то бродит в тумане, Star Trek, хвостом апстенку, ыыы...=d, TOS, Spock is love, Mirror universe, Абсурд, Бред, Веселое, тараканьи бега, Ааа!!!

---

А ведь 11.11

С днём слэшера вас, родные!🎊🎁🎀

А мы играем😆

@темы: William Shatner, что-то бродит в тумане, Spirk, Star Trek, приятно, черт возьми!, Leonard Nimoy, ыыы...=d, игры, в которые играют люди, TOS, Spock is love, Шатним, Абсурд, Развлечения, Слэш, Kirk

---

По следам вчерашнего прикола))

Если бы Спок пересказывал наши детские стишки:

Всё начиналось с этого:
"Существовали у старой женщины две домашние птицы в приподнятом настроении.
Серый экземпляр и белый экземпляр, жизнерадостные водоплавающие".
(стишок про гусей)

 julia-sp предложила перевести на спочий стишок про Таню:

ОТВЕЧАЕМ:
"Татьяна выделяет секрет из слёзных желез, превышая уровень децибел,
Поскольку уронила в водный поток спортивный инвентарь шарообразной формы"

Предложение  Рита_Скиттер:
Идет бычок качается?))))
И очень нелогичный стишок про уронили мишку на пол))))

ОТВЕЧАЕМ:
"Молодая особь парнокопытного делает поступательные движения влево и вправо,
Испуская вздохи в такт произведенным шагам..."

и второе:
"Выпустили из рук вид мягкой игрушки, ставшей культовой в XX веке,
отделив от туловища конечность..."


Ещё предложения будут? Мы переведём

За развитием событий можно понаблюдать в комментах - там ещё много

запись создана: 28.06.2020 в 22:46

@темы: Spock is love, мои переводы (а руки чесались...), Бред, Веселое, Мысли вслух

---

А вот внезапно)) Накатила ностальгия))

Название: Кот
Автор:  ~Nagini~
Размер: 4433 слова
Канон: Гарри Поттер
Пейринг: Северус Снейп/Гарри Поттер
Категория: слэш
Жанр: романс, повседневность
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Возвращаясь домой на площадь Гриммо, Гарри Поттер находит бродячего кота, которому явно нужна помощь. Вот только найдётся ли тот, кто поможет самому Гарри?
Читать: archiveofourown.org/works/24980557

Кот был абсолютно чёрным. Только на шее спереди тонкая грязно-рыжая полоска – будто потемневшая золотая цепочка, едва заметная в густоте блестящей шерсти. Если бы даже захотел, Гарри не смог бы пройти мимо: кот притаился у входной двери в дом на площади Гриммо, прижавшись всем телом к верхней ступеньке, не существующей для спешащих по своим делам прохожих, словно мог видеть её, словно цеплялся за её каменную надежность, как за последнюю соломинку. Юноша замер, недоумённо глядя на кота. Кот настороженно посмотрел на него в ответ.

– Ты что, можешь видеть мой дом? – сам не зная зачем, уточнил Гарри. Он же не ждал, что неразумное животное способно ему ответить, в самом деле? Кот закатил глаза и поморщился. Ну, по крайней мере, Поттеру показалось именно так. Хотя с первого взгляда было понятно, что странная эмоция, абсолютно не положенная кошачьей лохматой мордочке, является скорее следствием крайнего истощения или испытываемой боли, нежели реакцией на неуместный вопрос. – Ты голоден, наверное? – Гарри не до конца понимал, зачем продолжает говорить с котом. Нужно было либо пройти мимо и забыть, либо занести в дом и накормить как следует, а потом, возможно, отыскать бедняге любящих хозяев.

Кот попятился. Сейчас сбежит, – подумал Гарри, присаживаясь рядом с ним на корточки, но кот только прижал уши и встопорщил усы.

– Ну и что с тобой делать? – Поттер протянул руку, и шерсть на загривке кота поднялась дыбом. – Глупый, не бойся. Я же помочь хочу, – юноша замер с вытянутой рукой и стал ждать. Кот не шевелился. Время будто бы замедлило свой ход. Сидя в неудобной позе, Гарри думал о том, что если кот видит это крыльцо и эту дверь, то, наверное, не может быть простым маггловским котом, пострадавшим от стаи бродячих собак, что, наверное, это питомец какого-нибудь маленького волшебника или ведьмы, потерявшийся в большом Лондоне. Может, он и в самом деле способен понимать человеческую речь? – Пойдёшь со мной? – шепнул он, боясь спугнуть. – Кошачьей еды у меня нет, но молоко найдётся и паштет есть рыбный. А ещё большой камин и мягкая диванная подушка. Выспишься в тепле. А завтра мы подумаем, что с тобой делать.

Кот не шелохнулся, но и бояться так сильно, похоже, перестал. Гарри вытащил палочку и, едва шевельнув губами, открыл входную дверь. Кот встал и спокойно зашёл внутрь, словно к себе домой, будто бы только и ждал приглашения.

***

Назавтра кот никуда не делся. Как и послезавтра и на следующий день. При ближайшем рассмотрении кот оказался худым, покрытым старыми шрамами и склонным к перепадам настроения. Вот он спокойно лежит, развалившись на старом пледе, а десять секунд спустя, потревоженный громким звуком, шипит, брызгая слюной и выгибая спину.

Гермиона не думает, что кот волшебный, и считает, что Гарри стоит отнести его в приют, где ему помогут и, при удачном исходе, найдут хороший дом. Но Гарри не очень верит в «удачные исходы» и просто не может найти в себе силы это сделать, хотя понимает, что подруга права: он целыми днями пропадает на учёбе и пары-тройки часов, что он проводит дома по вечерам, элементарно недостаточно, чтобы сделать жизнь израненного и оттого строптивого животного приятной. Впрочем, он уже не раз предлагал коту уйти, оставляя входную дверь приоткрытой, не желая запирать вольного бродягу в четырех стенах против его желания. Кот подходил к двери, нюхал воздух, становящийся с каждый днем всё холоднее и холоднее, а потом смешно морщил нос и шёл спать на диван.

Дорогой, купленный в лучшем зоомагазине Лондона, корм кот есть отказался наотрез, предпочитая ему паштет и мясные фрикадельки. Кошачьим лотком тоже не заинтересовался, в одно мгновение освоив унитаз и даже научившись смывать за собой. А еще поначалу он категорически не признавал в Гарри хозяина, не откликался на его зов и не ложился с ним в постель, как, по словам разбирающейся в кошках Гермионы, делают все нормальные хвостатые. Но иногда, когда Гарри садился с учебником на облюбованный котом диван в гостиной, его лохматый сожитель осторожно ложился рядом, поджав под себя все четыре лапы и тихо пел свою кошачью песню, позволяя юноше рассеянно почесывать мохнатую спинку, и в эти редкие моменты Гарри вдруг со всей остротой понимал, что никогда и никому его не отдаст.

***

Имени у кота не было. Гарри и сам не знал, как так вышло. Просто не было и всё. Не сложилось.

– Кот, ты где? – крикнул Поттер, не особо надеясь на то, что последует хоть какая-то реакция, но, вопреки ожиданиям, его хвостатый друг, лениво потянувшись, вышел на зов хозяина из библиотеки. Сковырнув с ног ботинки, Гарри устало опустился на диван в гостиной, радуясь, что Кричер не забыл разжечь к его приходу камин, и похлопал ладонью рядом с собой. – Посиди со мной, а.

Кот не сдвинулся с места, только посмотрел на посмевшего обратиться к нему человека как-то странно. Скептически и насмешливо, сказал бы Гарри, но уж сильно эти слова не вязались в его голове с обычным домашним питомцем. Впрочем, это было не так уж важно, он всё равно был рад, что есть кому пожаловаться на тяжёлый день. Может, именно за этим одинокие люди заводят котов?

– Устал я чертовски, – зевнул Гарри, – а мне ещё столько всего перелопатить надо к завтрашнему экзамену по теории древних зелий. Что б я в них понимал, если честно! Ну скажи, вот зачем современному аврору знать теорию действия зелий, в последний раз применявшихся пару столетий назад? – кот, разумеется, промолчал, и Поттер махнул рукой. – Хорошо ещё, что моем распоряжении вся библиотека Блэков, наши-то в министерской готовятся – точно ночевать там останутся.

– Ужин подать, хозяин?

Кричер возник на пороге так неожиданно, что кот, распушив хвост, метнулся в сторону. Гарри временами тоже хотелось вот так метнуться и распушить, вот только человеческая гордость не позволяла, да и хвоста в наличии не было.

– Нет, я поел в столовке, – отмахнулся он, и, не обращая ровным счётом никакого внимания на ворчание старого эльфа о поганой еде, которой наверняка травят в министерской столовой его хозяина, вытянул из внутреннего кармана мантии сложенный вчетверо пергамент.

Кричер неодобрительно посмотрел на кота и низко поклонился, бормоча себе в колени:

– Выгнал бы эту грязную тварь из дома, пока хозяина нет, да хозяин меня следом выгонит. Мерзкая тварь, странная…

– Кричер!

Домовик бросил на кота последний недовольный взгляд и со звучным хлопком исчез.

– И чем ты его так прогневал? – рассмеялся Гарри. Развернув пергамент, он быстро проглядел список рекомендуемых к изучению составов и застонал: – Это же кошмар какой-то. Ну, допустим, о зелье Мопсуса и противодраконьей сыворотке нам на лекциях рассказывали, а про напиток живой смерти я ещё с уроков Снейпа помню, но остальные… – он тоскливо посмотрел на кота, неожиданно внимательно слушающего его из-под журнального столика. – Вот что такое пунш Рутти-Левитта, а? Или красномайская настойка? А тут еще с пять десятков таких названий…

Прикрыв глаза, Гарри обессиленно откинулся на спинку дивана и лениво думал о том, что недурно было бы посоветоваться с Гермионой, но подруга бродит сейчас где-то в далеких лесах Амазонии, собирая редкие травы для университетского исследовательского проекта. И чего он раньше этот список не просмотрел?

Размышления о зельях вновь обратили его мысли к теме Снейпа. В последнее время он думал о нём непозволительно часто. Вредный школьный профессор, а ныне прославленный герой войны, вот уже более полугода числился пропавшим без вести. Впрочем, количество его крови на полу хижины вполне достоверно указывало на то, что профессор остаться в живых просто не мог. Гарри и сам был тому свидетелем, но всё равно часто фантазировал о том, что Снейп каким-нибудь чудесным образом оказался готов к тому, что планировал для него Волдеморт, каким-то образом сумел обмануть не только Лорда, но и самого Поттера, находившегося совсем рядом, а теперь зализывает раны где-нибудь в укромном месте, чтобы вскоре вернуться в магический мир и принять, наконец, причитающиеся ему почести.

Гарри беззвучно рассмеялся направлению, которое приняли его мысли. Ну какие почести, к чёрту? Самому-то ему они нужны? Нет. А профессору и тем паче. Просто ему нравилось думать, что Снейп в порядке, что он отдыхает где-то далеко-далеко от всего этого дерьма, что и он может хоть немного побыть счастливым. И что они когда-нибудь встретятся. Когда-нибудь, когда Гарри станет взрослым и серьёзным, когда коленки у него уже не будут подгибаться под гневным взглядом профессора, когда от выплюнутого с презрением «Поттер» его перестанет душить слепая ярость. И тогда они поговорят. И Гарри скажет, как он виноват, как ошибался, что чувствует теперь.

Погрузившись в собственные мысли, Гарри не сразу понял, что коснулось его ладони, в которой по-прежнему был зажат лист пергамента со списком древних зелий. Вздрогнув от неожиданности, он отдёрнул руку и тут же расслабился. Это был кот.

Отойдя, очевидно, от неприятной встречи с Кричером, кот успокоился и заинтересовался шуршащим листочком в руках человека. Коснувшись его края чёрной лапой, он слегка подвыпустил когти, чтобы уцепиться, и потянул пергамент на себя.

– Только не порви, – улыбнулся Гарри и отпустил список. Кот стал читать. Ну, то есть именно так это выглядело со стороны, а на самом деле просто подтянул ближе и замер, уставившись в одну точку. Выглядело это презабавно. – Ну что, можешь что-нибудь посоветовать? – Поттер весело хмыкнул. С котом было хорошо и очень спокойно. Он опустил руку на его гладкую спину и вплёл пальцы в густую шерсть, наслаждаясь теплом горячего кошачьего тельца.

Но счастье продлилось недолго. Дёрнув хвостом, кот стряхнул с себя ласкающую ладонь, закусил угол пергамента, спрыгнул с дивана и умчался в сторону библиотеки, унося в зубах бесценный список.

– Стой, – Гарри подорвался с дивана и охнул, разминая затёкшую ногу. – Кот, стой! Это не игрушка! – но кота уже и след простыл.

Войдя в библиотеку, Поттер на мгновение застыл от изумления. Кот стоял на краю третьей слева полки, сплошь заставленной древними покрытыми слоем пыли фолиантами и лапой пытался вытащить с полки один из них. Прокушенный с угла пергамент сиротливо лежал на полу у книжных стеллажей. Не до конца веря в происходящее, Гарри, словно во сне, подошёл к полкам и вытащил заинтересовавшую кота книгу. «Теория сложносоставных зелий. XVII-XVIII века» – значилось на её видавшей виды обложке. С ума сойти. Дрожащей рукой раскрывая фолиант на странице с оглавлением, Гарри уже знал, что он там увидит. Так оно и было. В длинном перечне числились и пунш Рутти-Левитта, и красномайская настойка, и все остальные древние составы, о действии которых он должен был знать к завтрашнему утру. В такие случайности он не верил.

– Кто ты? – тихо обратился Гарри к коту, но кот уже потерял к книгам всякий интерес и, легко спрыгнув со стеллажа, приготовился вздремнуть на старой софе, притулившейся в углу просторной библиотеки. Встряхнув головой, Гарри опустился рядом и открыл книгу. Он подумает об этом завтра – сегодня ему действительно не стоит отвлекаться от подготовки к экзамену.

***

В течение следующих пары недель Гарри перепробовал на коте все известные ему заклинания для отмены чар, возврата исходного облика и даже сверился с Реестром зарегистрированных, нелегальных и предполагаемых анимагов. Ничего. Впрочем, кот тоже с тех пор не делал ничего такого, что могло бы выдать в нём существо, наделённое человеческим разумом. Только смотрел по обыкновению насмешливо и скептически, когда Гарри раз за разом тыкал в его направлении палочкой, бормоча сложные магические формулы, а потом шёл на кухню и ждал около своей миски, когда неудачливый разоблачитель наконец положит ему любимого рыбного паштета. Вскоре Гарри сдался и, за неимением ничего другого, решил считать инцидент с библиотекой случайностью.

Изменилось только одно – у кота появилось имя. Снейп. Сначала Гарри произносил его только про себя, размышляя о питомце и мысленно пробуя на вкус, но однажды, задумавшись и привычно почёсывая лохматый загривок, обратился так коту. Реакция была странная. Кот словно бы окаменел под мягкой шкуркой, а потом очень медленно поднял голову, внимательно вглядываясь в глаза человека.

– Не нравится, что ли? – рассмеялся Гарри. – Ну а как прикажешь называть носатого чёрного кота, куда лучше меня разбирающегося в теории древних зелий? – кот вдруг расслабился и тихо заурчал. – То-то же. Спи, Снейп, ужинать ещё рано.

***

Откупорив бутылку огневиски, Гарри в который раз мысленно пожалел, что отказался отправиться вместе с Роном и Гермионой на маггловский курорт кататься на горных лыжах. Ну и что, что не умеет? Рон вот тоже не умеет, но его же это не остановило. Впрочем, шанса отказаться невеста ему не оставила. Как бы то ни было, теперь он сидит в одиночестве в своей берлоге и не знает, чем себя развлечь. Однокурсники после успешной сдачи экзаменов и бурного празднования по этому поводу разъехались по домам, чтобы провести зимние каникулы со своими семьями, а у Поттера никого нет. Только старый мрачный дом, увешенный безумными от долгого одиночества портретами, чокнутый эльф и кот (возможно тоже чокнутый). С портретом бокальчик не выпьешь, как, впрочем, и с Кричером – Гарри даже представить себе боялся, как далеко может уехать и без того дырявая крыша домовика, если плеснуть тому огневиски.

– Будешь? – в шутку обратился к дремлющему у него под боком коту Гарри и протянул бокал. Снейп приподнялся на передних лапах, зевнул и вытянул длинную мордочку, принюхиваясь и шевеля усами. А потом осторожно лизнул край бокала с повисшей на нём маслянистой капелькой и зажмурился от удовольствия. Гарри незамедлительно отдёрнул руку. – Ох, ты. Не ожидал, что ты не только бродяга, но и алкоголик. Сдуреть с тобой можно, честное слово.

С того дня это стало своеобразной традицией. В те редкие вечера, когда Гарри позволял себе бокальчик-другой крепкого напитка, Снейп всегда располагался рядом, нежась в сухом тепле разожжённого камина, и составлял ему компанию. Нет, разумеется, Поттер не поил кота алкоголем, но давал понюхать, улыбался тому, как потешно шевелятся его чёрные усы, как довольно морщится влажный нос, и чувствовал себя почти счастливым и куда менее одиноким.

***

Весна уже почти вступила в свои права. Воздух пах сыростью старых стен и дешёвым кофе. Очки безнадёжно запотели, и Гарри, не рискнув доставать палочку в маггловской части города, протёр стёкла рукавом куртки – стало только хуже, и он махнул рукой. Всё равно здесь не на что смотреть, к тому же почти стемнело. Дин бессовестно опаздывал, и промёрзший до костей Поттер был уже готов плюнуть на то, что обещал старому другу, а ныне однокурснику пару книг из блэковской библиотеки, и уйти отсюда к чертям собачьим, но не успел. Рядом с ним с визгом затормозил потрепанный автомобиль, открылась дверца, и его рывком втащили внутрь. Секунду спустя автомобиль с пробуксовкой сорвался с места и умчался прочь, а Гарри в висок уперлось что-то твёрдое и холодное.

– Не двигайся. Не поворачивай головы. Быстро доставай деньги, кредитку, документы и всё, что у тебя там есть ценного, и сохранишь жизнь.

Краем глаза Гарри видел, что на похитителе была надета чёрная маска, от него явственно тянуло дешёвым алкоголем, а твёрдое и холодное у виска, без всякого сомнения, должно было быть дулом пистолета – в детстве Гарри видел такие нападения в маггловских фильмах, которые любили по вечерам смотреть Дурсли. Поттера на киносеанс, конечно, никто не приглашал, но временами ему удавалось притаиться в коридоре у входа в гостиную и никем незамеченным посмотреть фильм.

В таких случаях сопротивление лучше не оказывать, насколько он знал. Вот только никаких ценных с точки зрения маггла вещей у него с собой не было, а волшебная палочка мало походила на оружие, так что, быть может, он сумеет…

Отрывисто кивнув, Гарри полез в боковой карман куртки и вытащил оттуда горстку сиклей и кнатов, надеясь на какое-то время отвлечь этим головорезов. Грабитель молниеносно сцапал их и грязно выругался.

– Что это за дерьмо, мальчишка?

– Это старинные монеты, – Гарри старался сохранять спокойствие, – они ценные, отлиты из серебра и бронзы.

– И каким образом я на них должен купить дурь, идиот? Гони фунты! Живее!

– Сейчас, они во внутреннем кармане, – он медленно поднёс руку к вороту куртки, намереваясь быстро вытащить палочку и оглушить сначала того, что с оружием, а затем и водителя, но сделать этого не успел – машина резко свернула в проулок, его качнуло, и локтем он случайно стукнул похитителя, едва не выбив у того из рук пистолет. Последовала громкая брань, а затем резкий удар в лицо чем-то металлическим. Перед глазами полыхнуло красным, затем мир свернулся до одной пульсирующей точки на периферии поля зрения и померк…

… пришёл в себя Поттер в той же подворотне. Сколько времени прошло, он совершенно не представлял. Болел правый висок и скула, ног и рук он практически не чувствовал – на улице заметно похолодало, а глубокая лужа, в которой он себя обнаружил, тепла определённо не добавляла.

Осознание произошедшего накатило в одно мгновение. Кое-как поднявшись на четвереньки, он сумел запустить руку во внутренний карман и похолодел от ужаса: волшебной палочки не было. Голова закружилась, и он снова растянулся на потрескавшемся от времени асфальте, оцарапав при падении ещё и подбородок. Острая боль на мгновение отрезвила, и в тусклом свете одинокого, едва живого фонаря он с облегчением разглядел наполированную рукоятку своей палочки. Дотянувшись, он сжал её в ладони и разочарованно выдохнул: палочка была сломана пополам. Головокружение усилилось, и Гарри устав бороться с подкатывающим приступом тошноты без сил опустился обратно в лужу. Как теперь отсюда выбираться? Дома, наверное, тепло трещит камин, Кричер сделал ему на ужин любимые сандвичи, а кот мирно дремлет на диване в гостиной, дожидаясь хозяина. Гарри не представлял, насколько сильно он ранен, но понимал, что если отрубится в этой подворотне в ледяной воде, то может никогда и не проснуться. Мысль о коте почему-то добавила сил, и он со стоном поднялся. Нужно для начала выбраться хотя бы на освещённую улицу.

***

Домой он добрался только к утру. С трудом открыв входную дверь, он ввалился в прихожую и опустился на пол, не в состоянии доползти даже до дивана в гостиной. Пару минут спустя к нему лениво вышел кот, и замер, ошалело глядя на распластавшегося на тёмном паркете хозяина. Ещё секунда, и кот пулей сорвался с места, умчавшись в сторону кладовки, где имел обыкновение проводить свободное время Кричер.

Как его хвостатый друг сумел убедить домовика, что тому стоит последовать за ним, Поттер до конца не понял, но совсем скоро эльф левитировал его на диван, укрыл пледом и отправился на кухню заваривать лечебный чай «по рецепту старой хозяйки». Снейп аккуратно пристроился под боком у Гарри и урчал, как заправский трактор, явно надеясь хоть чем-то помочь пострадавшему человеку.

***

На следующий день стало только хуже. У Гарри был сильный жар, мутило, и раскалывалась голова, что только усугублялось душившим его время от времени сухим кашлем. Лучше бы обратиться в Мунго, конечно, но стоило представить, как он объясняет колдомедикам, что будущий великий аврор Поттер получил все эти травмы от рук маггловских грабителей, и эта мысль сразу же улетучивалась.

Кот находился около него неотлучно – кажется, даже не ел и не ходил в туалет, хотя наверняка Гарри утверждать не мог, то и дело забываясь беспокойным болезненным сном. Просыпаясь от нового приступа кашля, он обнаруживал устремлённый на себя глубоко встревоженный взгляд кота, и сердце его сжималось. Бедняга. Он, наверное, когда-то потерял одного хозяина и теперь отчаянно боится лишиться второго.

***

На второй день Гарри проснулся в тусклом свете утренней зари, привычно прокашлялся, поморщившись от боли в груди, и попытался сфокусировать зрение. Вышло не очень. Во-первых, на нём не было очков, а, во-вторых, он явно мучился последствиями сотрясения мозга и страдал от сопутствующего сильному жару помутнения сознания. Тихо застонав, он протянул руку, пытаясь погладить кота, но под боком, где хвостатый провёл последние два дня, было пусто, и только слабое тепло, исходящее от этого места на пледе, свидетельствовало о том, что кот совсем недавно был на своём посту. Ну, должен же он когда-то есть, в конце концов? Отсутствие кота рядом, тем не менее, отчего-то очень огорчило.

С трудом приподнявшись, Гарри попытался оглядеться. Мутные силуэты окружающих предметов медленно складывались в знакомые очертания, и он понял, что находится не в гостиной, а в собственной кровати. Как Кричер переносил его сюда, он не помнил. Пошарив рукой по прикроватной тумбочке в надежде нащупать очки, он вздохнул. Очков там не было – видимо, он их лишился в ходе нападения – зато стояла какая-то незнакомая склянка. Осторожно сжав её в ладони, Гарри поднёс флакон к самому носу и принюхался. Пахло мятой и жгучим перцем – точно как зелье, каким мадам Помфри поила в больничном крыле простывших студентов. Гарри слишком хорошо помнил этот запах, чтобы сомневаться дольше, чем пару секунд. Не заморачиваясь размышлениями о том, где его старый эльф сумел раздобыть это лекарство, он одним глотком опустошил флакон и вымотанный кратковременной активностью, откинулся на подушку. По телу незамедлительно начало растекаться блаженное тепло, и Поттер снова уснул.

***

Судя по положению мутного солнца над горизонтом, проснулся Гарри только к обеду. Чувствовал он себя значительно лучше. Голова всё ещё болела, и висок саднило, но жар явно спал, а кашель стал влажным и почти не доставлял неудобств. Рассеянно пошарив рукой по пледу, он вновь с недоумением не обнаружил в кровати кота, и только потом вспомнил, что до вчерашнего дня Снейп никогда не ложился в его постель, соглашаясь разделить только диван в гостиной. Очевидно, сообразив, что хозяину легче, он просто-напросто вернулся к старым привычкам.

В животе заурчало от голода, и только тогда Гарри вдруг задумался о том, кормил ли чокнутый эльф кота хоть раз за эти два дня. Раньше Кричер наотрез отказывался выполнять эту функцию, непонятно по какой причине испытывая к коту глубокое недоверие.

– Крич-x… – попытался позвать Поттер и вновь зашелся в приступе кашля. Чёрт знает что! Придётся вставать. Вдруг Снейпа и впрямь два с лишним дня не кормили? В любом случае, надо с кем-то связаться, чтобы раздобыть очки и попытаться найти сломанной палочке хотя бы временную замену. А то так и самому загнуться недолго. Вздохнув, Гарри приподнялся на локтях и застонал от сильной боли в боку. Это что, у него ещё и рёбра сломаны?

– Лежите, Поттер, вставать вам сейчас не стоит.

Звук до боли знакомого властного голоса вспорол реальность, словно остро заточенный клинок – тонкий хлопок. Он галлюцинирует? Ничем иным это объяснить было нельзя.

Забыв про головокружение, Гарри резво сел в кровати и, подслеповато прищурившись, огляделся. Сердце отчаянно заколотилось в горле. Всё-таки галлюцинирует, иначе как это вообще?

В стоящем почти у самой входной двери потёртом кресле сидел профессор Снейп. Собственной персоной. Разве что вместо привычной плотной чёрной мантии на нём была домашняя одежда Сириуса, которую у Гарри рука никак не поднимались выбросить. И это деталь делала происходящее реальным. Даже воспалённый жаром мозг не способен такое выдумать, правда же?

Сказать Гарри ничего не мог. Просто сидел и смотрел, приоткрыв рот, и выглядел, наверное, при этом безумно глупо. Отросшие волосы профессора были отброшены за плечи, ворот халата запахнут неплотно, открывая обзору участок безволосой груди и бледную шею, пересечённую страшным, грубо сросшимся тёмно-бордовым шрамом. По форме и положению – точно таким, каким была рыжая полоска на шее его кота. Снейпа. В голове калейдоскопом пронеслись события последнего года. И появление кота на пороге невидимого никому дома, и переменчивый поначалу характер, и недоверие Кричера, и случай этот с книгой по зельям. Всё сходилось.

То, что охватило сейчас Гарри, даже ужасом было назвать сложно. Для того, что он сейчас чувствовал, в английском языке и слова-то нет. Это его он целый год чесал за ушком? Его ласково гладил по гладкой спине, с наслаждением зарываясь пальцами в густую шерсть, ему давать нюхать виски и покупал самый лучший рыбный паштет в городе? О, боги…

– Не знаю, насколько вам это поможет, Поттер, но я не совсем ясно помню прошедший год. Только в общих чертах. В связи с полученной травмой, принятие анимагической формы прошло не по правилам, и мой интеллект, безусловно, пострадал, наделив меня большим количеством животных качеств, чем это обычно происходит.

Голос профессора теперь звучал не властно, а глухо и отстранённо, и Гарри вдруг с полной ясностью осознал, что если он немедленно не подберёт челюсть с пола и не прекратит пучить глаза, то Снейп сорвётся с места секунд через десять и прямо в халате Сириуса убежит из этого дома навсегда. Он слишком хорошо помнил, как убегал от него в первые дни их знакомства потревоженный кот. Снейп.

Гарри глубоко вздохнул, не обращая внимания на тянущую боль в грудной клетке, и медленно выдохнул. Надо что-то сказать. Что-то нейтральное. Мерлин, он никогда не был специалистом в светских разговорах.

– А как… как вы смогли сварить перечное зелье?

Удивлённый то ли неожиданным вопросом, то ли ожиданной нелепостью этого вопроса, Снейп заломил бровь.

– Без палочки, я имею в виду. У вас-то её точно нет, а моя сломалась.

Губы Снейпа дрогнули. Уж не улыбку ли он пытается сдержать сейчас? Поднявшись, профессор вытащил из кармана халата палочку Гарри, перемотанную посередине волшебным скотчем, и осторожно положил её на тумбочку.

– Возвращаю. Работает она безнадёжно плохо, но для приготовления перечного зелья много и не требуется – вот для того, чтобы справиться с последствиями сотрясения мозга, мне понадобиться что-то посерьёзнее. Вы сможете достать нам палочки, мистер Поттер? Я пока не готов демонстрировать себя миру.

***

POV Гарри

Два года и, по ощущениям, целую жизнь спустя, я сидел на диване в гостиной старого дома на площади Гриммо, расслабленно привалившись к плечу читающего утреннюю газету Снейпа, и лениво размышлял о том, на что могла быть похожа моя жизнь, если бы я в тот прохладный августовский вечер не подобрал на своём пороге тощего чёрного кота с грязно-рыжей полоской на шее. На самом деле, ничего хорошего я в этой альтернативной жизни для себя не видел.

В тот день, когда Северус снова стал человеком, мы проговорили полночи. Страшно смущаясь, я рассказал ему о том, как попал в лапы грабителей, но он не насмехался над моей глупостью и даже не подтрунивал. Он смотрел на меня глубоко встревоженным взглядом кота, и моё сердце сжималось. Оправится ли он когда-нибудь до конца?

А потом Северус поведал мне свою историю. Как самостоятельно учился анимагии, полагая, что анимагическая форма, окажись подходящей, могла помочь ему спастись от ожидаемой атаки Тёмного лорда; как долго, слишком долго, ждал, когда я уйду из Визжащей хижины; как парализованный ядом Нагини всё же сумел превратиться в кота, полагая, что коты быстрее восстанавливаются, но не смог нормально завершить последний этап трансформации, а потому пару месяцев бродил неизвестно где в кошачьем облике, почти не осознавая, что он человек. И как в итоге лапы сами вынесли его на площадь Гриммо, и стены старого дома, словно крестик, поставленный на запястье, начали оживлять его память. Он клянётся, что не знал, что я теперь живу здесь, и думал просто отлежаться в тепле и сухости, если чары пустят его внутрь, но я в это не верю. Чары ведь не пустили, а он ждал. Кого, если не меня?

Память почти полностью вернулась к нему на Рождество, но яд Нагини воздействовал на магические способности, и он не мог восстановить облик человека, как ни пытался, и только моё ранение и иррациональный кошачий страх, что моя упёртость и неспособность свихнувшегося домовика позаботиться о своём хозяине сведут меня в могилу, завершили процесс трансформации. Той ночью я задыхался во сне, а Северус, склеив палочку, неловкими руками, за год привыкшими служить кошачьими лапками, варил перечное зелье в старой лаборатории в подвале – единственное, что он рискнул сварить в таком состоянии.

Северус перевернул газетный лист, отвлекая меня от раздумий.

– А знаешь, я скучаю, – тихо шепнул я.

– По чему? – рассеянно переспросил Снейп, не отрываясь от статьи.

– Не «по чему», а «по кому», – я улыбался, зная, что он прекрасно меня понимает – просто не хочет сдаваться раньше времени.

– Нет, Поттер, – нахмурился Снейп, и я улыбнулся ещё шире. – Нет, я серьёзно тебе говорю.

– Ну, пожалуйста, Северус, – я попытался состроить грустную мину, но, по-моему, вышло плохо. – Я не буду смотреть.

Демонстративно отвернувшись, я вгляделся в языки пламени, весело пляшущие в камине. Этот похож на лебедя, а вот этот на саламандру. Смотреть на огонь - это почти как разглядывать форму облаков, пытаясь различить в них силуэты причудливых животных. Воздух рядом неуловимо колыхнулся, и от всплеска магии закололо кожу. Я улыбнулся снова – так и знал, что он в конце концов сдастся, – а потом опустил руку на его гладкую спину и вплёл пальцы в густую шерсть, наслаждаясь теплом горячего кошачьего тельца.

конец

@темы: Гарри Поттер, Снейп на века, Кошки, Снарри, Мои авторские фики, Слэш, Фанфики

---

Про Орешкина

Во время правления императора Александра III некий солдат Орешкин напился в царевом кабаке. Начал буянить. Его пытались образумить, указывая на портрет государя императора. На это солдат ответил: a плевал я на вашего государя императора! Его арестовали и завели дело об оскорблении императора.
Ознакомившись c делом, Александр понял, что история гроша ломаного не стоит, и начертал на папке: дело прекратить, Орешкина освободить, впредь моих портретов в кабаках не вешать, передать Орешкину, что я на него тоже плевал.

@темы: Веселое, Настроение

---

Вопрос к сочувствующим :D

Возможно, вы подумаете, что мы местами рехнулись, но мы с Шери сегодня приняли решение в честь 14-летия со дня нашей свадьбы сделать на плечах татуировки "Тхайла" на вулканском. В связи с чем вопрос: как думаете, есть разница на левом или на правом?

Каллиграфия:


Ошибок нет?

Вопрос: На правой или на левой?

1. На правой		11	(28.21%)
2. На левой		26	(66.67%)
3. Не делайте (сейчас скажу в комментах, почему)		2	(5.13%)
Всего:		39

---

"Поводырь", перевод, макси, NC-17, hurt/comfort, ЗАКОНЧЕН

Название: Поводырь
Переводчик:  ~Nagini~
Оригинал: Nightvisions by Carol A Frisbie, Susan K James, запрос отправлен
Размер: макси, в оригинале 104513 слов
Канон: Star Trek TOS
Пейринг: Спок/Джеймс Кёрк
Категория: слэш
Жанр: ангст, романс, хёрт/комфорт
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Кёрк был ослеплен толианским оружием, и Спок оставляет службу, чтобы быть рядом с ним.
Примечание: Фик был напечатан в 1979 году в фэнзине, выпущенном «Pulsar Press», и является первым опубликованным К/С-романом.
Читать целиком и скачать одним файлом с АО3

ГЛАВА 1

ГЛАВА 1

Как молодой актер – не редко что бывает -
Затверженную роль от страха забывает…
О, научись читать, что в сердце пишет страсть!
Глазами слышать лишь любви дано во власть.

---– У. Шекспир, сонет 23 в переводе Н. В. Гербеля


Спок торопливо шел по коридорам Командной базы, не в силах контролировать поток мыслей. По личному распоряжению капитана Кёрка ему надлежало явиться на Звёздную базу IX… но зачем?

Он отсутствовал целый месяц, и только теперь, когда совершил столь необходимое для ментального здоровья и устойчивости паломничество, осознал, как же сильно скучал по «Энтерпрайз». Он собирался нагнать корабль как можно быстрее, чтобы вернуться к благодарным и приносящим удовлетворение обязанностям старшего помощника… и к Джиму.

Странное сообщение сбивало с толку. Что капитан делает на Базе, когда «Энтерпрайз» находится за много световых лет отсюда?

Служебный шаттл послушно замер на стоянке, и Спок оказался посреди огромного и очень современного жилого квартала.

– Коммандер, мне подождать? – прервал размышления Спока пилот, которого руководство Базы выделило ему на время визита.

– Нет, спасибо. Вы мне пока не потребуетесь, – отпустив служащего, Спок принялся обозревать окрестности. Он находился в большом ухоженном саду, разбитом вокруг строения, смахивающего на пляжный домик. Усыпанный ракушками песчаный берег был совсем близко, и мощеная тропинка спускалась от дома прямо к беспокойным бледно-синим волнам. Расположенный в самом центре пестрого тропического сада, домик казался сверкающим бриллиантом, и его переливающиеся в лунном свете стеклянные стены манили спокойствием и умиротворением, а тяжелые портьеры, опускающиеся с внутренней стороны стекол, надежно хранили секреты жильцов от любопытных глаз.

Он позвонил в дверь, и на пороге появилась андорианка. Она вежливо поинтересовалась, как его зовут, и Спок не смог скрыть удивления. Этот дом, мебель, прислуга… все это навевало мысли о… постоянстве. Зачем Кёрку понадобились такие сложности, если он пробудет здесь совсем недолго?

Женщина вывела его обратно в сад и, попросив подождать, исчезла за закрывшейся дверью. Минуту спустя она вернулась и сообщила:

– Вас ждут, коммандер Спок. Прошу, входите.

Помещение, в которое его провели, оказалось рабочим кабинетом. Освещение было приглушено, но даже в неверной полутьме можно было легко разглядеть массивные полки красного дерева, сплошь заставленные книгами – настоящими бумажными книгами, которые так нежно любил Кёрк. Присутствовали также куда более привычные стопки карт памяти, на письменном столе стоял компьютер. Стеклянная дверь, ведущая во внутренний дворик, была открыта, и там Спок заметил человека, неподвижно сидящего в кресле и устроившего ступни на подставке для ног. Он видел только силуэт: волевой подбородок, коротко остриженные светлые волосы и широкие плечи, но ошибки быть не могло…

– Спок? – прозвучал мягкий, полный радушия голос. – Иди сюда, присаживайся! – Кёрк взмахнул рукой, указывая на соседнее кресло, и повернулся к вулканцу. – Прости, что не встал, чтобы тебя встретить. Я растянул лодыжку, и доктор запретил мне несколько дней подниматься на ноги, а с ним лучше не спорить!

– Капитан, я отсутствовал 33,4 дня и очень рад наконец вас видеть. Однако должен признать, что ожидал встретиться с вами и остальной командой на борту «Энтерпрайз».

– Разумеется, мистер Спок, разумеется… – губы Кёрка расплылись в мягкой, понимающей улыбке. – Верный, преданный своим обязанностям вулканец, как и всегда, – слова капитана звучали ласково, но почему-то Спок был разочарован полученным ответом, хоть и не понимал, откуда взялось это чувство. После нескольких недель отсутствия, после свершения паломничества, он пришел к новым умозаключениям касательно своего вулканского наследия, и это, как ни странно, во многом примирило его с человеческими эмоциями. Он скучал по Джиму Кёрку, а их теперешняя встреча оказалась совсем не тем, на что он рассчитывал. Огорчение – одно из чувств, совсем недавно признанных вулканцем – вот что он ощутил, когда внимательно оглядел своего капитана. Кёрк заметно похудел с момента их последней встречи, его лицо казалось бледным и отрешенным.

– Спок, давай сначала о тебе. Как поездка? Родители? – вопросы посыпались из Кёрка как из рога изобилия. Он хотел узнать всё и обо всём.

– Поездка была удовлетворительна по всем параметрам, капитан. Что касается родителей, то Сарек шлет вам свои наилучшие пожелания, а Аманда… свою любовь, – Спок едва не улыбнулся, с нежностью вспомнив неизменную и чисто человеческую экспрессивность матери.

– Спок, ты великолепно выглядишь! Я тоже рад тебя видеть… – Кёрк широко улыбнулся старшему помощнику. – Ох, прости, я ужасный хозяин. Хочешь что-нибудь выпить? – он потянулся к кнопке вызова, расположенной на ручке кресла. – Фруктового сока? Или рискнешь разделить со мной стаканчик траньи? – Кёрк покачал полупустым бокалом.

Хагар, его экономка, появилась с подносом в руках, подала Споку напиток, одновременно наполняя до краев бокал Кёрка.

Спок отпил глоток сладкого ярко-оранжевого ликёра и с любопытством осмотрелся.

– Джим, этот дом разительно отличается от капитанской каюты. Я восхищён работой дизайнера по интерьеру.

– Милый дом, не так ли? Мне и самому очень нравится. Он принадлежит моему отлучившемуся на несколько месяцев другу. Определённо, здесь куда лучше, чем в одном из этих безликих гостевых отсеков, которые может предложить руководство Базы.

Кёрк снова и снова задавал вопросы, внимательно слушал рассказ о поездке Спока, его впечатлениях о Вулкане, о том, что их отношения с отцом значительно улучшились. На его лице было написана только радость встречи, но Спок с беспокойством отметил, что улыбка, играющая на губах, резко контрастирует с неявным напряжением, сковавшим его друга. Слова звучали обыденно, руки расслабленно лежали на подлокотниках кресла, но мускулы, время от времени подрагивающие на его подбородке, говорили о собранности, с трудом скрываемом внутреннем надрыве. Тревога Спока с каждой минутой росла, и он рискнул спросить прямо.

– Капитан, простите мою бестактность, но что вы делаете на Звёздной базе?

– Мистер Спок, позвольте мне попытаться объяснить. Я… больше... не служу на «Энтерпрайз».

Это заявление, прямое, однозначное, взорвалось между ними, словно бомба замедленного действия, и Спок поймал себя на том, что не в силах контролировать выражение лица. Пытаясь преодолеть вихрь наполнивших его чувств, он даже не заметил горечи, прозвучавшей в голосе Кёрка.

– Могу я поздравить вас с заслуженным повышением, сэр? – Спок с трудом заставил себя произнести требуемые в данной ситуации формальные слова.

– Стой, Спок. Подожди с вопросами, ладно? Нет, я не лезу вверх по карьерной лестнице… я… оставляю службу. И да, я в полном порядке – как и корабль. Я просто решил уйти.

Спок молчал, понимая, что сейчас ему предложили уточнение, а не объяснение. Он ждал продолжения.

– Причины личного характера, – задумчиво протянул Кёрк, словно бы говоря с самим собой. – Нужно уходить, пока не стало слишком поздно. Все мечты, которым не суждено сбыться, все надежды, все… потери… всё ради этой требовательной, вечно голодной «железной леди»… Я женюсь, Спок, мне придется её оставить. Я женюсь на Китар, дочери адмирала Сингха.

Повисла гробовая тишина, и только несколько мгновений спустя Спок нашел в себе силы ответить.

– Капитан, я желаю вам и вашей невесте долгой жизни и процветания, – он постарался поверить в произнесённые слова. Глядя на Кёрка, Спок пытался определить, заметил ли тот боль на его лице, но Кёрк избегал встречаться с ним глазами, устремив взор куда-то вдаль, в сиреневый вечерний сумрак.

– Свадьба состоится на Орионе Бета – закрытая церемония только для родных Сингха, – смущение отразилось на лице капитана, но было мгновенно подавлено. – Маккой прибыл на Базу, чтобы помочь мне с организацией, но он скоро её покинет… Спок, я бы очень хотел пригласить тебя, но желание семьи… – Кёрк помолчал, а затем тихо добавил: – Я уезжаю через два дня.

Вулканец сидел неподвижно, опасаясь, что любое движение выдаст его истинные чувства, обнажит испуганного, брошенного ребенка, притаившегося у него внутри.

– Спок, они могут предложить «Энтерпрайз» тебе… Я, конечно, не уверен, но моё мнение должно быть для тебя очевидным. Лучшего варианта им не найти, – голос Кёрка сорвался. Хватка «железной леди», ослабела ли она хоть чуть-чуть? – И… ты, мой дорогой, друг, живи долго и процветай! – он протянул было ладонь для рукопожатия, но замер на полпути и, передумав, устало опустил руку. – Конечно, мы ещё увидимся до моего отъезда.

Спок понял, что визит окончен. Он тихо пожелал капитану доброй ночи, но Кёрк даже не повернулся в его сторону, просто смотрел на зажатый в ладони опустевший бокал, и вулканец медленно и нерешительно направился прочь.

Ему срочно нужно было отдышаться, пройтись и подумать. Он пошёл в сторону главного комплекса зданий, решительно меряя шагами дорогу и понимая, что не способен убежать от тревожных, мучительных вопросов, роящихся в сознании, убежать от послевкусия, оставленного странной встречей с человеком, который вдруг стал для него незнакомцем.

Куда он сейчас идет, куда должен идти? Звёздный флот – его «дом»… жестокая ирония этого слова ударила ему под дых. Флот, корабль, на котором он служил вот уже шестнадцать лет, его обязанности – его стиль жизни, его способ существовать достойно, принося пользу… но «дом»? Дом должен дарить тепло, ощущение защищенности, понимание, что есть на свете вещи… люди, ради которых стоит жить и умереть… Джим… Теперь это слово казалось Споку пустой насмешкой, иронией, звучащей в такт его одиноким шагам.

«Причины личного характера» – планы Кёрка, в которых не нашлось места для него. Он оставил бы службу, последовал бы за Джимом при любых обстоятельствах, куда угодно – кроме брачного союза.

Горечь потери окатывала его, словно ледяной липкий дождь, просачиваясь сквозь кожу, остужая сердце. Привкус этой горечи был для него нов: вулканец Спок сорок лет укреплял окружавшую его каменную стену, он не встретил на своём пути почти ничего, что ценил бы по-настоящему, боялся бы потерять. Но не так давно приобретенные особенные отношения, это драгоценное чувство, которое он только-только осмелился признать, эта тонкая материя, наполненная неизмеримой красотой, сейчас окрасилась черными красками потери…

Вернувшись в гостевые комнаты, выделенные ему руководством Звёздной базы, Спок принялся бродить по номеру. Необъяснимая, совсем невулканская волна ревности, почти ненависти, клокотала в груди. Она выиграла, эта женщина, которую он даже не видел, эта безликая незнакомка. Поддавшись внезапному порыву, он сел за компьютер и решительно ввел запрос, озлобленно колотя пальцами по клавиатуре.

– Спок, коммандер, звездолёт «Энтерпрайз», личные данные, допуск класса «С». Выдать мне всю доступную информацию об адмирале Сингхе, Индре. Конкретизация: история семьи, потомство.

Монотонное пощелкивание компьютера сменилось женским голосом, предоставляющим запрошенные данные:

– Индра Сингх, адмирал, возраст: 62 года. Назначение: военный губернатор, Орион Бета II. Семейное положение: женат. Потомство: одна дочь, Китар Сингх-Уотсон, замужем за коммандером Томасом Уотсоном, звёздная дата 2344.12. Родители: де…

– Довольно, – оборвал Спок компьютер и поспешил к двери. Не дожидаясь транспорта, практически бегом, он устремился вдоль линии пляжа.

Эти слова: «…замужем за коммандером Томасом Уотсоном…» прогремели для него словно сигнал боевой тревоги, запустивший цепную реакцию в тренированном логичном разуме, оживляя его аналитические способности, останавливая бушующий водоворот эмоций, только что грозивший поглотить его с головой. Что-то было не так, иначе и быть не может! Китар Сингх замужем за коммандером Томасом Уотсоном уже два месяца. Совершенно очевидно, что Кёрк… солгал ему. А Кёрк, он понимал это отчетливо, не стал бы ему лгать, если бы не… Скрывает… он что-то скрывает. Может, это связано с какой-то миссией, в которой Спок не должен участвовать? Да уж, их воссоединение действительно оказалось странным…

Он поймал себя на том, что ищет объяснение, пытаясь оттолкнуть смутное пока подозрение, что случилось что-то очень плохое, но это подозрение крепло в нем с каждой секундой.

Их встреча смахивала на составную картину, написанную в черных и серых тонах, мозаику с отсутствующими элементами, без которых невозможно собрать единое целое. И в центре всего этого был Кёрк, почти неуловимо изменившийся, не такой как всегда.

Он ощутимо запыхался, когда добрался до дома. Стараясь отдышаться, он ненадолго остановился, приводя в норму свое сердцебиение и собираясь с мыслями. А потом вместо того, чтобы пройти сквозь главные ворота, он направился вокруг забора к боковой калитке и вскоре оказался во внутреннем дворике, сообщённом с рабочим кабинетом.

Раздвижная стеклянная дверь была по-прежнему открыта, но лампы в помещении на этот раз горели ярко. Кёрк сидел за письменным столом, уткнувшись лицом в ладони. Он был облачён в чёрную тунику, плечи были безвольно опущены, и, глядя на охваченного бессильным отчаянием друга, Спок больше не сомневался в том, что случилось что-то поистине чудовищное.

Услышав приближающиеся шаги, Кёрк поднял голову, посмотрел прямо на Спока и тихо спросил:

– Это ты, Боунз?

Его глаза были широко открыты, он, не моргая, глядел прямо на вулканца, и тогда Спок все понял. Кёрк был слеп.

* * * * *

Разговор, которого он ждал, состоялся около часа назад. Несмотря на то, что Кёрк говорил по телекому совершенно спокойно, сообщив о визите Спока и о том, что их план, похоже, сработал, Маккою казалось, что он должен быть рядом. Они проговорили почти полчаса… но что-то в голосе Кёрка наводило доктора на мысль, что депрессия его друга усугубляется.

Нервно побарабанив пальцами по столу, Маккой решил налить себе еще одну порцию алкоголя. Выделенные Звёздной базой апартаменты, состоящее из жилых комнат и рабочего кабинета, казались доктору слишком большими, но, несомненно, более удобными по сравнению с ограниченным пространством его каюты на «Энтерпрайз».

«Энтерпрайз»… конечно, он будет по ней скучать… но его место здесь, с Джимом. Когда он доставил Кёрка на Базу, то подал запрос и незамедлительно оформил перевод. Корабельный хирург в поисках работы был штучным, ценным товаром, и без каких-либо проволочек его назначили главой специального исследовательского отдела местного Медицинского центра. Кёрку будет проще примириться с текущим положением дел, если он будет знать, что Маккой продолжает работать, а самому Маккою позволит без лишних сложностей сделать то, что он должен сделать… быть рядом с другом.

Настойчивый стук в дверь застал его врасплох – он никого не ждал. Так что, когда он открыл дверь и увидел на пороге вулканца, доктор сразу понял, что их с Джимом план все-таки провалился.

Он никогда не видел Спока в таком состоянии: его лицо блестело от пота, волосы были растрепаны, ботинки покрыты толстым слоем пыли, форменка смята и чем-то испачкана, а глаза… словно две глубоких угольных шахты, на дне которых полыхали невыносимые боль и ярость.

– Доктор Маккой, за что? Разве я не имел право знать? Я требую, чтобы вы мне все рассказали! Что произошло с Джимом и почему вы решили от меня это скрыть? – слова звучали взвешенно, но сопровождающий их взгляд говорил о невысказанном, нестерпимом страдании.

– Спок… что… что, черт подери, с вами случилось? – Маккою никак не удавалось собраться и достойно встретить нежданную атаку, мысленно он старался отыскать какой-нибудь способ выкрутиться из сложившейся ситуации. Но потом он взглянул на Спока, страшного в своей боли и злости, и понял, что способ есть только один. Сказать правду.

С немалым трудом он взял себя в руки и, глядя Споку прямо в глаза, заговорил медленно и четко:

– Спок, Джим ослеп. Вероятнее всего, необратимо. Он потерял зрение месяц назад, сразу после того, как ты уехал. Это долгая история… Как ты это понял?

Спок помолчал пару секунд.

– Я не понял… сначала. Но потом я вернулся. Он меня не узнал.

Леденящая дрожь сотрясла вулканца, когда он вспомнил, как Кёрк снова и снова спрашивал: «Кто это? Боунз? Тормак? Кто здесь?» Спок не смог ответить, не сумел найти в себе силы заговорить с ним в тот момент. Шокированный, он развернулся и побежал прочь, оставив друга в темноте, растерянного, испуганно ищущего ночного гостя.

Спок почувствовал, что его снова сковывает ужас, когда он мысленно представил Джима – одинокого, потерянного и совершенно беспомощного. Но он должен был всё узнать.

– Доктор Маккой, вы должны рассказать мне все подробности. Немедленно!

– Сядь, и я расскажу, – отрезал Маккой. Спок не пошевелился, только встретил его взгляд с холодной решимостью, и доктор, вздохнув, приступил к рассказу:

– Это случилось сразу после того, как ты отбыл на Вулкан. «Энтерпрайз» было приказано отправляться в Толианский сектор. Согласно последним расчетам геофизиков, вскоре должна была произойти долгая пространственная интерфаза, и нам было поручено попытаться вернуть «Дифайэнт». Федерация желала получить его назад, причем желала отчаянно. Они боялись позволить всему ее военному арсеналу и аппаратуре болтаться где-то между галактиками в свободном доступе для всех любопытствующих и, возможно, враждебных рас.

– На этот раз мы подготовились и накачали команду до полупьяного состояния раствором производных хлорфарагена, чтобы предотвратить космическое безумие. Мы быстро обнаружили «Дифайэнт», видели его своими глазами, но сенсоры ничего не регистрировали. Он болтался там как тело без признаков жизни, он сам и его тень одновременно.

– Как обычно Джим решил отправиться на «Дифайэнт» самостоятельно, чтобы скоординировать стыковку корабля с тяговыми лучами «Энтерпрайз». Ох, Спок, мы должны были тридцать раз подумать, но ты же знаешь Джима, его не переубедить. Он только ухмыльнулся, как обычно, да сверкнул глазами (тогда я в последний раз видел этот блеск): «к старости становишься нервным, да, Боунз?», а потом встал на платформу транспортера. Всё остальное, чёрт его дери, произошло так быстро, что я даже не уверен в точности своего рассказа, – Маккой умолк, погружаясь в воспоминания, и на его лице отразилась явная боль, а губы плотно сжались, делая его похожим на сломленного старика. С горечью в голосе он продолжил:

– Силуэты на платформе только начали мерцать, и тут мы услышали жужжание чужого транспортера, вмешавшегося в работу нашего и перехватившего наш десант. Захваченный двумя лучами, Джим стоял, словно парализованный, не в состоянии пошевелиться, и тогда этот грёбаный толианец появился на платформе рядом с ним. Достав оружие, он прицелился капитану в голову, и ярко-красный луч – дьявольский огонь, не иначе, – попал Джиму прямо в лоб. Он вскрикнул, руки дернулись от боли, разрывая пересечение лучей транспортера. А потом он прижал ладони к вискам, словно стараясь защититься от нападения голыми руками, и упал.

– Охрана выстрелила в толианца, и нарушитель дезинтегрировал прямо на наших глазах, оставив за собой только оружие. Как я узнал позже – в тот момент меня интересовало только состояние Джима – фазер охранника был установлен на оглушение, и убило толианца отнюдь не это. Похоже, он был смертником, и луч, любой луч – хоть фазера, хоть транспортера – привёл бы к его немедленной аннигиляции.

– Звёздный флот собрал осколки оружия и внимательно их исследовал, разложив вплоть до молекул, но ответ не найден до сих пор. Мы не представляем, как оно работает – только, что оно делает… – Маккой снова помолчал, справляясь с эмоциями, вызванными воспоминаниями. Налил себе еще стаканчик и предложил Споку, но тот решительно отказался, готовясь внимательно слушать продолжении истории.

– В течение нескольких дней Джим то приходил в себя, то опять терял сознание. Он был подключен к аппарату жизнеобеспечения, и при этом мы не могли найти никакой патологии, которая могла бы объяснить его состояние. Мы опасались, что его мозг поврежден необратимо, что может случиться кровоизлияние. Однако в один прекрасный день боль просто исчезла, и он пришел в себя… абсолютно слепым.

Какое-то время оба сидели неподвижно, погруженные в свои мысли, в общее на двоих горе. Лицо Спока не выражало абсолютно ничего, но не маска вулканского спокойствия делала его таким, а отпечаток душевной боли.

– Доктор Маккой, – хрипло проговорил он, – вы правда считали, что я не узнаю об этом рано или поздно?

– Не считал, – вздохнул Маккой, – но надеялся, что это случится тогда, когда в должности капитана ты уведешь корабль за много световых лет отсюда… и, может быть, тогда осознаешь, что именно этого хотел Джим, сумеешь понять, почему он так поступил.

– Никогда.

И за этим словом последовала долгая тишина.

Маккой очнулся первым:

– Джим! О господи, он там совсем один. Нужно бежать к нему, – схватив аптечку первой медицинской помощи, он поспешил к выходу, утаскивая Спока за собой.

– Я должен предупредить тебя еще кое о чём. У Джима до сих случаются эти необъяснимые припадки… не так часто, как раньше – с тех пор, как мы прибыли сюда, было всего два. Они начинаются без всякого предупреждения как мучительные головные боли, приводящие в итоге к потере сознания. И что хуже всего… в результате припадков резко увеличивается внутричерепное давление, что может привести к инсульту и обширному кровоизлиянию в мозг. Мы не знаем, из-за чего это происходит, но волнение и другие сильные эмоции могут выступать как провоцирующие факторы, а ты определенно оставил Джима в возбужденном состоянии. Лучше нам поспешить, Спок.

* * * * *

В доме было темно и тихо, свет горел только в обеденной зоне. Экономка еще не спала. Тихо напевая себе под нос, она заканчивала работу на кухне. Маккой сразу же направился в спальню Кёрка. Он пробыл там пару минут, показавшихся Споку вечностью, а потом открыл дверь и жестом пригласил вулканца войти. Спок не представлял, о чем они там говорили, но к моменту его появления Кёрк сидел в огромном кресле, которое, казалось, вот-вот проглотит своего исхудавшего владельца. Успокоительное, введенное ему Маккоем, помогло расслабиться, но когда он повернул голову в направлении приближающихся шагов, Спок разглядел в его лице явное смущение и неуверенность в себе. Маккой, привыкший считывать выразительную мимику капитана, заметил также облегчение и слабую улыбку, притаившуюся в уголках губ: спектакль позади, и Спок здесь, рядом с ним…

Господи, как же он по нему скучал, – подумал Маккой со странной дрожью в сердце. Кёрку пришлось нелегко, когда он пытался утаить свою слепоту, чтобы отпустить Спока на волю… но где-то там, в подсознании, он наверняка хотел, чтобы правда вышла наружу, чтобы его друг всё узнал.

– Спок? – Кёрк протянул руку, и Спок после секундного колебания сжал его ладонь.

– Это я, капитан. Доктор Маккой рассказал… – он осекся, заметив, что рука Кёрка дрогнула при слове: «капитан». Впредь стоит воздержаться от его использования.

– Спок. Прости, что был вынужден солгать тебе, – Почувствовав боль в голосе Кёрка, Спок склонил голову. – Этот фарс не принес мне никакого удовольствия… Позволь мне объяснить.

Спок чуть сжал его ладонь, чтобы остановить.

– Джим, не стоит. Я понимаю, я действительно понимаю… – его голос был полон нежности, но в обращенном к Маккою взоре полыхали языки пламени. И тогда доктор понял: Кёрк прощен. Спок понимал, чем он руководствуется. Он, но не Маккой. И когда безжалостный взгляд темных глаз впился в его лицо, по позвоночнику доктора пробежала дрожь…

– Я… должен был так поступить… ради тебя, – добавил Кёрк, и Спок понял, как сложно, как невыносимо трудно, далось ему это решение. И весь этот «фарс», который Кёрк и Маккой спланировали всего за 24 часа до его прибытия…

Все кусочки мозаики наконец заняли свои места: неподвижно сидящий Кёрк, не поднявшийся, чтобы его поприветствовать, предложив в качестве оправдания больную лодыжку, свадебные планы, бокал в руке Кёрка, который он так ни разу и не поставил на стол, его расфокусированный задумчивый взгляд…

Стоило вулканцу погрузиться в размышления, как на лице Кёрка отразилось разочарование, и только тогда Спок сообразил, что его друг больше не способен понимать, что происходит с собеседником, когда тот молчит. И тогда он нарушил тишину, решившись задать вопрос, ответ на который для него был очень важен:

– Джим, я хочу продлить увольнительную и остаться на Звездной базе IX. Ты позволишь мне быть рядом с тобой?

– А как же «Энтерпрайз», Спок? Кто возьмет корабль под свою ответственность? А как же ты? Как долго командование Флота разрешит тебе продлевать отпуск? – Кёрк всё ещё продолжал отрицать очевидное, но вулканец прервал его, повторив предыдущий вопрос:

– Ты позволишь мне быть рядом?

И это прозвучало настолько уверенно, настолько искренне, что Кёрк только кивнул с благодарностью. Счастливая улыбка осветила его лицо, когда он позвал экономку, чтобы та подготовила для Спока гостевые комнаты. Проблема никуда не делась, и решение ещё только предстояло принять: Споку придется уехать, но не сейчас – позже. Со всем этим они непременно разберутся когда-нибудь потом. Спок был здесь, и в данный момент ничто другое не имело значения.

* * * * *

Возвращаясь в свое жилище, Маккой старался хоть как-то привести мысли в порядок. Итак, Спок все узнал… и решил остаться, как он, доктор, и предполагал. С самого начала вся цепь событий была случайной. Сразу после инцидента Маккой настойчиво пытался связаться со Споком, но тот был недоступен. Вулканцы во время паломничества не имеют связи с внешним миром. Это древнее правило, и никто не имел права его нарушать.

Когда Кёрк пришёл в сознание, он умолял, просил, угрожал и наконец выбил из Маккоя обещание сохранить всё в тайне – хотя бы на какое-то время. Прошло пару недель, и доктор осознал, что поддерживает намерения капитана: он боялся, что настойчивая опека Спока скорее помешает реабилитации Кёрка, нежели ускорит её. А к тому моменту, когда до них дошли вести, что Спок направляется на «Энтерпрайз», и Кёрк решил перенаправить его на Базу до того, как он узнает о произошедшем, Маккой был безоговорочно готов помочь Кёрку разыграть этот спектакль...

Но теперь он больше не был ни в чём уверен. Этой ночью, когда он наблюдал за Кёрком, его не покидало ощущение, что он наконец вернулся домой после долгого изматывающего путешествия. Было совершенно очевидно, что Спок нужен Джиму.

Со смешанными чувствами Маккой осознал, что начался совершенно новый этап их жизней.

-конец 1 главы-

ГЛАВА 2 в комментариях
ГЛАВА 3 в комментариях
ГЛАВА 4 в комментариях
ГЛАВА 5 в комментариях
ГЛАВА 6:
Часть 1 в комментариях
Часть 2 в комментариях
Часть 3 в комментариях
ГЛАВА 7 в комментариях
ГЛАВА 8 в комментариях
ГЛАВА 9 в комментариях
ГЛАВА 10 в комментариях
ГЛАВА 11 и ЭПИЛОГ в комментариях

запись создана: 17.08.2017 в 01:25

@темы: Spirk, Star Trek, TOS, Spock is love, мои переводы (а руки чесались...), Слэш, Фанфики, Kirk, McCoy

---

Животрепещущий вопрос

Слушайте, ребят, а есть у кого-нибудь For the Love of Spock/ Ради Спока на английском с русскими субтитрами? Кто-нибудь сможет выслать? Я знаю, что оно в природе существует. Нужно показать человеку, который хочет смотреть именно так...

@темы: Star Trek, Leonard Nimoy, Spock is love

---

Ну, внезапное, да

Третью ночь читаю до утра. И буду читать ещё не одну

Как такое могло произойти, что при моей неистовой любви к старым фэнзинным фикам и рисункам Gayle F. я раньше не прочитала это?

Двухфичная история:
1. The Price by Syn Ferguson.
и
2. Courts of Honor by Syn Ferguson.
общим объёмом более чем в 350 тысяч слов

Написано в 1980-1985 гг. Написано так, как я люблю. Хёрт/Комфорт

Ребята, читающие по-английски, если вы до сих пор не, то рекомендую.

The Price by Syn Ferguson. Иллюстрации Gayle F.


Courts of Honor by Syn Ferguson. Иллюстрации

@темы: Spirk, Star Trek, Uhura, Sulu, Chekov, TOS, Scotty, Spock is love, реклама, Слэш, Фанфики, Kirk, McCoy

---

Помните, я всегда была в голосования

Я не была здесь год, я вижу, что всё сильно изменилось, мне надо разобраться.
Меня на самом деле до глубины души поразила история, что на ФБ представлена только команда Дискавери. Ребят, вы серьёзно? Дискавери - это хорошо, но вы серьёзно? Вы готовы всё кинуть? Господи, как бы мне хотелось чуть меньше работать....

Вопрос: Вы тут?

1. Я тут, я всё еще в ТОМ Стартреке		41	(31.3%)
2. Я тут, я теперь по Дискавери		2	(1.53%)
3. Я тут, я всё ещё в ГП		36	(27.48%)
4. Я тут, я не бросил(а) дайр, но теперь только о личном		13	(9.92%)
5. Я захожу иногда, раз в месяц не чаще, просто потому что жаль прощаться		6	(4.58%)
6. Я тут, ушла(ушёл) в другой фэндом, щас расскажу куда		14	(10.69%)
7. Я не тут, сегодня зашла (ёл) в первый раз за полгода		3	(2.29%)
8. Я тут, но пишу только про реал.		9	(6.87%)
9. Я тут. Кто ты?		3	(2.29%)
10. Другое (в комментарии)		4	(3.05%)
Всего:		131 Всего проголосовало: 85

@темы: из жизни пресмыкающихся, Настроение, тараканьи бега, Голосование

---

Сегодня вечер игры

Доктор впервые видит это. Его не ждали

@темы: Spirk, Star Trek, TOS, Spock is love, Веселое, Слэш, Kirk, McCoy

---

Куда мы идём, драббл, Джеймс Кёрк/Спок, old married Spirk

Название: Куда мы идём
Автор: Nagini
Размер: драббл, 788 слов
Канон: TOS (Movies)
Пейринг/Персонажи: Джеймс Кёрк/Спок
Категория: слэш
Рейтинг: PG
Примечание: old married Spirk
Краткое содержание: Джим получил ушиб, помогая кадетам исправить повреждённый двигатель во время учебного задания.

Крепче прижав ко лбу пакет со льдом, Джеймс Т. Кёрк откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и вздохнул. Ну что за дурак? Куда он полез, в его-то возрасте?

Двери кабинета со свистом разъехались в стороны, впуская посетителя. Смотреть не было смысла, он и так знал, кто к нему пожаловал. Связь тонко завибрировала, и головная боль тут же утихла.

– Я в порядке, Спок, не суетись.

Ответом ему была тишина, и он всё-таки открыл глаза, чтобы лицезреть нахмурившегося и ужасно недовольного супруга. Джим вздохнул ещё раз.

– Знаю, вулканцы не суетятся, но ты-то вулканец только наполовину – так что можно считать, что суетишься ты тоже наполовину.

– Я не суечусь, Джим. Даже наполовину. Я пришёл справиться о твоём состоянии и при необходимости оказать помощь.

– Бросив кадетов самостоятельно разбираться с разлетевшимся на куски тренажёром? Ну-ну.

– Разбираться там уже не с чем, я отпустил группу. Смею заметить, что если бы ты не полез сам настраивать разбалансированный двигатель, а дождался инженеров…

– Спок! – слушать дальше не хотелось. Одно дело, когда он сам мысленно называет себя старым дураком, другое дело, когда это делают окружающие. Пусть даже в роли окружающих сейчас выступает самое близкое на свете существо.

– Что, Джим?

– Я и сам знаю, что годы берут своё, не нужно мне об этом напоминать.

Спок подошёл к Кёрку и осторожно прижал пальцы к контактным точкам на его виске.

– Хорошо. Сотрясения нет, только рука затекла, – он мягко перехватил пакет со льдом и сам прижал его к ушибу, чтобы дать руке Джима отдохнуть. – Я не собирался напоминать тебе о возрасте – даже тридцать лет назад ты не сумел бы удержать этот поршень на весу в течение необходимых для настройки восьми с половиной секунд.

Кёрк смутился. Он знал, что стареет, и непозволительно часто думал об этом. Он думал об этом в ванной перед зеркалом, думал об этом на беговой дорожке в спортивном зале (который он с каждым месяцем посещал всё реже), думал об этом, вставая с постели по утрам и деля брачное ложе с супругом. А ещё он думал, что Спок тоже об этом думает.

– Но я и правда старею, Спок, – он попытался отвернуться, но твёрдая рука не позволила ему это сделать.

– Стареешь, – послушно согласился Спок. А куда ему было деваться? Вулканцы же не лгут. – И я старею, хоть и менее заметно для человеческого глаза, – наклонившись, Спок прижался губами к редеющим волосам на макушке супруга. – Почему это так беспокоит тебя?

Кёрку наконец удалось вывернуться из-под пакета со льдом, и он изумлённо уставился на собеседника.

– Я действительно должен объяснять очевидное?

– Для меня это не очевидно, Джим.

– Эм… ну, я не знаю, – крякнув, Кёрк поднялся с кресла и принялся мерить шагами кабинет. – Старение неприятно, оно лишает тебя многого в жизни, окружающие начинают относиться к тебе иначе, и вообще… что у меня остаётся? Обучение кадетов, совещания, журналисты… скукотища, – жалость к себе захлестнула его, и он не сразу заметил, что Спок стоит прямой как палка, расправив плечи и низко склонив голову. Господи, да он же обидел его. Вот кто он ещё, если не старый дурак?

– Прости, Спок. Я не собирался исключать тебя из уравнения. Я говорил о работе, а не о нашей жизни. В ней меня всё устраивает.

– Тебе этого мало?

– Вскоре этого станет мало тебе, – так просто Кёрк сдаваться не собирался. Спок молчал. Джиму вдруг стало неуютно, словно бы термостат вышел из строя, и температура в кабинете резко опустилась на несколько градусов. Зачем он вообще затеял всё это? – Зря я завёл этот разговор, Спок. Забудь, поехали домой.

– Когда я был юн, и моя мать всё ещё пыталась вовлечь меня в разного рода эмоциональные беседы, – голос Спока звучал глухо и слегка отстранённо, казалось, он полностью погрузился в воспоминания, забыв о присутствии Кёрка, – она говорила, что у неё есть мечта. Что когда-нибудь, много-много лет спустя, когда я стану взрослым и у меня будет своя семья, когда отец, наконец, передаст мне полномочия посла и выйдет на пенсию, они построят маленькую хижину на Земле, в лесу, вдалеке от цивилизации. Что они будут жить там только вдвоём, слушая пение птиц, будут готовить завтрак плечом к плечу, рубить дрова и топить печь, будут заниматься верховой ездой и дышать свежим воздухом – как будто нет вокруг неизведанных космических пространств и других миров, как будто никогда не изобретали звездолёта и даже автомобиля. Будут стареть наедине, друг для друга. Я тогда не понимал её. Не понимал, какой толк от её мечты, если она отлично знает, что Сарек этого не захочет.

– Почему ты рассказываешь мне об этом, Спок? – едва слышно прошептал Джим. Горло перехватило, но он боялся прокашляться, не желая разрушать очарование момента.

– Я подумал, что тебе нужно знать о том, что Сарек действительно этого не хочет. Но я бы хотел.

Джим и не заметил, в какой момент из его глаз потекли слёзы, оставляя на щеках влажные дорожки. Он вытер лицо рукавом, шагнул к вулканцу и уткнулся лбом ему в шею.

– Я запомню это, Спок. Я непременно запомню.

– конец –

@темы: Spirk, Star Trek, TOS, Spock is love, Movies I-VII, Мои авторские фики, Слэш, Фанфики, Kirk